ПОСЛЕДНИЕ СОЛДАТЫ УРФИНА ДЖЮСА
Пока Дин Гиор и Чарли Блек готовили мигунов к походу на самозваного короля Урфина первого, в Изумрудной стране тоже назревало восстание против него. Здесь, в городе и окрестностях беспрестанно патрулировали деревянные солдаты и полицейские, невозможно было открыто организовывать освободительную армию. Дело велось в тайне, собирались по ночам, где-нибудь в поле или в роще.
Узнав о том, что в стране появилась Элли, Урфин Джюс всю свою энергию употребил на выпуск новых деревянных солдат, более рослых и сильных, более свирепых чем прежние. Еще несколько солдат из прежних выпусков под руководством ефрейторов сделались столярами и работа в мастерской кипела круглые сутки.
Урфин Джюс теперь не гнался за внешней отделкой своих воинов. Он следил лишь за гибкостью сочленений, за тем, чтобы руки и ноги хорошо вращались на шарнирах и пальцы цепко держали оружие, а туловище могло представлять грубо отесанный чурбан, который даже не окрашивали за недостатком времени.
За собой Урфин оставил отделку лица, потому что его столяры при всем своем желании не могли придать им такого свирепого выражения, какое требовал король. А так как ежедневно выпускалось три-четыре солдата, не считая капралов, требовавших более тонкой работы, то Урфин Джюс изнемогал.
Ему удавалось спать ежедневно всего два-три часа, часто он засыпал у верстака и резец падал из его рук. Урфин почернел и высох, щеки ввалились и стали похожи на темные провалы глаза еще глубже ушли в орбиты под черными сросшимися бровями. Вид диктатора был и страшен и жалок и советники боязливо сторонились его, когда он ненадолго показывался и торопливо проходил по дворцовым залам.
Число деревянных солдат подходило к двумстам, когда случилась неожиданная и страшная вещь.
Перед Урфином Джюсом на полу его секретной мастерской лежал ровным строем новый деревянный взвод с капралом красного дерева на правом фланге. Привычным жестом Урфин засунул руку во флягу с живительным порошком… И внутри его все похолодело. На дне пустой фляги он нащупал лишь тонкий слой оставшегося порошка!
Вне себя от страха Урфин Джюс опрокинул флягу над верстаком: из фляги высыпалась порция, достаточная для оживления одного солдата, а фляга была последняя. Как безумный, Джюс колотил по дну фляги, стараясь выбить оттуда то, чего там не было. Он бросился к другим флягам, вытрясал их, но оттуда падали жалкие крупинки.
Все кончено! Урфин Джюс истратил волшебное вещество, дававшее ему власть над вещами и людьми и отныне в его распоряжении лишь та сила, которую он успел создать…
Увлеченный изготовлением все новых и новых взводов деревянных солдат, он черпал порошок горсть за горстью, и фляги безотказно снабжали его волшебным снадобьем. Урфину Джюсу стало представляться, что его запасы неисчерпаемы.
И вот пришла расплата за это заблуждение.
Но прошлого не воротишь. Урфин решил попробовать остатками порошка оживить десять солдат и капрала, последнее пополнение своей деревянной армии. Он аккуратно разделил снадобье на одиннадцать частей и посыпал им лежавшие фигуры.
Как и обычно, порошок с легким шипением задымился и всосался в дерево. Урфин ждал. Но прошло десять минут, пятнадцать… Дуболомы слабо зашевелились, слегка заворочали стеклянными глазами. Еще через десять минут капрал, которому, по обычаю, досталось немного больше порошка, попытался встать и не смог. Урфин помог ему, капрал с трудом поднялся и стоял, качаясь на ногах.
Маленькие порции порошка оказались бессильными вдохнуть достаточно жизни в рослые деревянные фигуры.
Через пятнадцать минут кое-как поднялись и солдаты. Урфин выстроил их; они стали неровным качающимся строем, хватаясь один за другого.
К двери мастерской солдаты шли полтора часа. Чтобы перейти дворцовый двор, им, наверное, пришлось бы потратить целые сутки.
Урфин Джюс не стал этого проверять. Вызвав ефрейтора, король распорядился, указывая на еле шевелившихся дуболомов:
– В печку!
Таков был конец последнего взвода деревянной армии Урфина Джюса!
| 