ОПУСТОШЕНИЕ ИНДИИ

Бедствия Эспаньолы. — «Такие люди не могли явиться с неба!» — Ненависть поселенцев к Колумбу и его братьям. — Корабли с невольниками, — Смертельные враги и истребители рода человеческого. — Кровавые злодеяния испанцев. — Золотой оброк и рабский труд. — Неудачи в колонизации Эспаньолы. — Возвращение в Испанию. — Каторжники в роли проповедников святой веры за океаном.

За время отсутствия Колумба на Эспаньоле создалась тяжелая обстановка. Очень ярко ее характеризует друг и защитник индейцев епископ-гуманист Лас Касас:
«Вся страна находилась в состоянии брожения и смуты, и царили в ней ужас и ненависть. Индейцы вооружились против христиан, вынужденные к тому притеснениями, насилием и грабежами, которые чинили им испанцы в течение всего времени, что прошло с момента отплытия адмирала к берегам Кубы и Ямайки...
Остров Эспаньола был первым из тех, на которые вступили христиане, и здесь положено было начало гибели и истреблению этих людей (индейцев); сперва, разорив и опустошив остров, христиане стали отбирать у индейцев жен и детей, чтобы заставить их служить себе и пользоваться ими дурным образом, и пожирать их пищу, которую трудом и потом своим индейцы производили. Ибо не удовлетворялись христиане тем, что индейцы давали им по своей воле, сообразно со своими собственными потребностями, каковые всегда невелики: ведь нет у них, индейцев, обычая иметь больше того, в чем они каждый день нуждаются и что производят с малым трудом. Но то, чего хватает на целый месяц для трех индейских домов с десятью обитателями в каждом, пожирает и уничтожает один христианин за день. Приняв во внимание и иные многочисленные насилия, притеснения и обиды, которые им причинили христиане, индейцы поняли, что такие люди не могли явиться с неба.
И некоторые из индейцев прятали пищу, другие — жен и детей, иные бежали в леса, чтобы уйти от таких жестоких и свирепых людей. Христиане секли их плетьми, избивали кулаками и палками и доходили до того, что поднимали руки на владык индейских...
И индейцы стали искать средства, коими можно было вышвырнуть христиан вон со своих земель, и взялись за оружие; но оружие у них слишком слабое и малопригодное как для нападения, так и для защиты...».

Дух мятежа царил и в гарнизоне острова. Педро Маргарит после отплытия Колумба на Кубу и Ямайку не отправился, как было приказано, в поход против индейцев, а вступил в борьбу с Советом по управлению островом.

Дождавшись кораблей из Кастилии, он самовольно бросил своих солдат и отплыл на родину, а предоставленные самим себе воины разбрелись по обширной Королевской долине, беззастенчиво грабя и убивая индейцев. Бедствия туземцев и их возмущение все возрастали.

На Эспаньолу прибыли три каравеллы с провиантом и воинами под командованием Бартоломео Колумба — брата адмирала. Больной адмирал очень обрадовался, увидев после долголетней разлуки,у своей постели любимого брата, и назначил его своим наместником в надежде, что этот суровый, энергичный и деятельный человек установит спокойствие на острове. Однако этот шаг Колумба вызвал сильное недовольство среди колонистов, а также и при дворе: ведь право назначать наместника вице-короля Индии и губернатора островов принадлежало только государям.

Если бы Бартоломео прибыл немного раньше, ему, возможно, удалось бы принять энергичные меры и исправить ошибки, допущенные вице-королем Индии и его младшим братом Диего — мягким слабохарактерным человеком. Он смог бы установить порядок, усмирить мятежников, грабителей и всякий другой сброд, организовать добычу золота и обработку земли. Теперь же колонизация и управление островом требовали чуть ли не сверхчеловеческих усилий.

Колонисты были разочарованы в своих надеждах. Здесь им приходилось надрываться на тяжелой работе и влачить полуголодное существование, и они стали искать виновников своих несчастий. Их ненависть, естественно, обратилась против чужестранцев — Колумбов, этих генуэзцев, которые захватили власть только из личной корысти и которым чужды интересы испанцев. Христофора Колумба обвиняли в несправедливом распределении продуктов, в нерегулярной выплате жалованья, жестокости и деспотизме.

А мятежники, удравшие в Испанию, в свою очередь стремились очернить вице-короля и его братьев при дворе.

Все же популярность Колумба в Испании была еще очень велика. Фернандо и Изабелла отправили в колонию четыре каравеллы под командой Антонио Тореса — с продовольствием, медикаментами, оружием и сворой свирепых собак. В благожелательном послании Колумбу государи приглашали его возвратиться в Испанию и помочь в переговорах с Португалией. Но адмирал упустил эту возможность под благовидным предлогом уклониться от колонизации, которая оказалась ему не под силу. Он был еще слишком слаб для далекого пути через океан, да к тому же не хотел возвращаться с пустыми руками.

В феврале 1495 года Колумб организовал поход на индейцев, так как, невзирая на лицемерные возражения двора, решил направить в Испанию суда с невольниками. Воины опустошили обширную область, убили несколько тысяч островитян и пригнали в Изабеллу огромную толпу пленников. В конце февраля пятьсот индейцев были погружены, словно скот, в тесные трюмы четырех кораблей и отправлены в Испанию. Около двухсот из них погибли в пути, не выдержав тяжелого переезда.

В Севилье больных, изможденных индейцев передали Фонсеке, который отослал их в свое поместье и приказал продать там с торгов. Плохое обращение, непосильный труд, непривычные климат и пища, унижения, которые им приходилось терпеть, и тоска по родине быстро свели этих несчастных в могилу.

Король и королева сначала разрешили продажу индейцев, но вскоре отменили свое решение: «Безусловно прекратить продажу и не принимать за индейцев платы до тех пор, пока мы не выясним у ученых людей — теологов и канонистов — можно ли со спокойной совестью продолжать это дело. Необходимо, в частности, чтобы Торес немедленно доставил нам письма адмирала для того, чтобы мы могли выяснить, по каким причинам он направил этих людей для продажи в рабство в Севилью».

К тому же индейцы были невыгодным товаром, так как быстро умирали: они плохо переносили испанский климат.

Часть пригнанных в Изабеллу индейцев, для которых на кораблях не хватило места, Колумб отдал в услужение колонистам, а остальных отпустил на свободу. Несчастные, перепуганные люди, не веря в свое избавление, так торопились скрыться в горах, что матери даже побросали своих детей.

Из Изабеллы бежал также один из пленных вождей. Теперь он попытался объединить своих соплеменников для борьбы с испанцами. Но между индейцами не было согласия: кое-кто из вождей надеялся сохранить нейтралитет, а Гуаканагари считал себя союзником Колумба. Все же нескольким касикам удалось собрать большое войско.

Испанцы не стали дожидаться, пока индейцы окружат Изабеллу. Адмирал, оправившийся от пятимесячной болезни, Бартоломео и Охеда выступили им навстречу с двумястами закованных в латы пехотинцев, двадцатью всадниками и двумя десятками свирепых псов.

Началась настоящая война, продолжавшаяся целых девять месяцев — до конца 1495 года. В марте испанцы одержали первую победу над несколькими тысячами индейцев в Королевской долине. Испуская воинственные кличи, индейцы отважно бросились в атаку, но адмирал приказал под бой барабанов и звуки труб обстрелять их из аркебуз. Оружейный огонь привел индейцев в замешательство, а появление всадников и собак вызвало панику. Цветущая долина покрылась трупами сотен индейцев. Эта первая большая битва белых с краснокожими положила начало массовому истреблению населения Антильских островов. Мирные племена, вооруженные лишь примитивными тростниковыми и деревянными дротиками, были не в силах противостоять огнестрельному оружию. К тому же Колумб выбирал для сражения обширные равнины, чтобы всадникам было где развернуться.

«За это время произошли чудовищные избиения индейцев, и целые области совершенно обезлюдели, особенно в королевстве Каопабо...» — писал Лас Касас, гневно обрушиваясь на испанцев за их кровавые злодеяния на Антильских островах.

«Так произошло потому, что индейцы прилагали все свои силы, чтобы попытаться выбросить из своей страны таких жестоких и свирепых людей. Они видели, что без всякого повода, без всякого вызова с их стороны их лишают родины, земли, свободы, жен и детей и самой жизни и ежедневно истребляют жестоко и бесчеловечно. При этом христиане легко достигали своей цели, ибо бросались на индейцев на лошадях, разили их копьями, рубили мечами, рассекая людей надвое, травили их собаками, которые терзали и пожирали индейцев, сжигали их живьем и подвергали на разный манер иным немилосердным и безбожным пыткам...
Христиане бились об заклад о том, кто из них одним ударом меча разрубит человека надвое, или отсечет ему голову, или вскроет внутренности. Схвативши младенцев за ноги, отрывали их от материнской груди и ударом о камни разбивали им головы; или же кидали матерей с младенцами в реку, а когда они погружались в воду, христиане смеялись и шутили, говоря: «Смотрите, как нехристи пускают пузыри!». Воздвигали длинные виселицы так, чтобы ноги почти касались земли и, вешая по тринадцать на каждой во славу и честь нашего искупителя и двенадцати апостолов, разжигали костры и сжигали повешенных живьём. Иных обертывали сухой соломой, привязывая ее к телу, а затем, подпалив солому, сжигали. Другим... отсекали обе руки, и руки эти подвешивали к телу, говоря этим индейцам: «Идите с этими письмами, распространяйте вести среди беглецов, укрывшихся в лесах...
И так как все, кто мог сбежать, укрывались в лесах или горах, спасаясь от людей, столь бесчеловечных и безжалостных, истребителей и смертных врагов рода человеческого, то были обучены и вымуштрованы отчаяннейшие псы, которые, завидя индейца, в мгновение ока разрывали его на куски...
И индейцы были разбиты и рассеяны, словно стая птиц, и терпели такой же урон, как овцы, застигнутые врасплох в своем загоне...
А так как иногда — и при этом мало, и редко, и по справедливой причине — индейцы убивали кого-нибудь из христиан, то последние сговорились между собой, что за одного христианина, которого убьют индейцы, христиане должны убивать сто индейцев...
Таким образом, как сообщает сам адмирал в своем письме к королям, усмирено было население острова, по его словам, неисчислимое, и силой и хитростью от имени их высочества приведены были к покорности все народы. Адмирал же как их вице-король обязал каждого касика или туземного короля платить подати за землю, которой они владели, продуктами этой земли, и стал эту подать собирать с 1496 года. Таковы собственные слова адмирала».

Кровь стынет в жилах, когда перелистываешь эти страшные страницы истории, и невольно думаешь о том, что гнусный облик завоевателей, колонизаторов и претендентов на мировое господство во все времена был почти один и тот же. Так называемые христианские расы запятнали себя кровавыми злодеяниями во всех частях света и по отношению ко всем народам, которые им удалось завоевать.

Беспощадный суд истории вынес им суровый приговор. По словам Маркса, эти злодеяния «...превосходят все ужасы, совершавшиеся в любую историческую эпоху любой расой, не исключая самых диких и невежественных, самых безжалостных и бесстыдных».

Словом «конкистадор» на языках всех народов стали называть безжалостных завоевателей и убийц, чьи злодеяния затмили даже жестокость Чингисхана, и кого превзошли лишь конкистадоры XX века — немецкие фашисты, покрывшие землю лагерями смерти.

Буржуазные историки не потрудились честно и правдиво изложить эти первые шаги колонизации Америки. Они лишь мимоходом отмечали, будто захват земли и имущества индейцев, продажа их в рабство и уничтожение целых народов были хоть и прискорбными, но необходимыми явлениями, всегда сопровождающими открытие новых земель.

Если бы история великих географических открытий была сразу же написана правдиво, без приукрашивания и замалчивания, человечество в ужасе отвернулось бы, увидев в этом зеркале кровавый лик зарождавшегося капитализма и колониализма с горящими жаждой золота алчными глазами.

За девять месяцев Христофор Колумб захватил почти всю Эспаньолу и построил на ней несколько крепостей и фортов.

Оставшиеся в живых индейцы в отчаянии уничтожали свои посевы, чтобы оставить завоевателей без хлеба, и уходили в горы. Испанцы охотились за беглецами, силой приводили их обратно в долины и принуждали обрабатывать покинутые поля. Островитяне были так запуганы, что испанцы могли теперь невооруженные, в одиночку, пройти из конца в конец всю Эспаньолу, не боясь нападения.

Главной целью Колумба после покорения острова было увеличение добычи золота. Теперь вместо испанцев на сборе и промывке золотоносного песка от зари до зари работали индейцы.

Колумб установил для каждого островитянина, достигшего четырнадцатилетнего возраста, определенный оброк. Раз в три месяца они должны были сдавать испанцам по полбубенчика намытого золота. Индейцам, выполнившим этот оброк, вешали на шею бронзовую или медную бирку с отметкой о количестве сданного золота. Туземцев, не имевших такой бирки, испанцы подвергали суровому наказанию.

Вскоре, однако, стало ясно, что небольшие запасы золота на острове быстро иссякают и туземцы не могут вносить столь большую подать. К тому же они плохо владели способами промывки золота.

Для сбора дани Колумб посылал солдат. По приказу адмирала они безжалостно уничтожали тех индейцев, которые не могли собрать установленное количество золота, или же отрубали им правую руку. Индейцы зачастую совершали самоубийства или убегали в горы, где их травили собаками, словно диких зверей.

Вскоре вместо золота стали взимать с туземцев хлопок и принудили их трудиться на полях колонистов и в золотых рудниках. У ограбленных индейцев больше ничего не оставалось, кроме их рабочих рук. Кастильские колонисты начали требовать наделы вместе с прикрепленными к ним туземцами. Плодородными заморскими землями заинтересовалась и церковь — духовные ордена и монастыри. Началась раздача земель вместе с индейцами. Отныне побег индейца карался смертью или продажей в рабство. Но и труд закрепощенных аборигенов мало чем отличался от рабского труда.

Как же отнеслись к опустошению «Индии» и истреблению ее населения католические короли? Ведь Изабелла и Фернандо приказывали обращаться с ними гуманно, заботиться об их благополучии, приобщать их к христианской вере мягкостью и любовью. Но это было одно лишь лицемерие, одни пустые слова. Королей, точно так же как и конкистадоров, интересовало только золото, а оно добывалось руками индейцев. Поэтому в 1500 году королева объявила индейцев «своими свободными вассалами», то есть резервировала за собой монопольное право распоряжаться ими, стремясь оградить их от вожделений феодалов-конкистадоров, превратить индейцев в своих (государственных) крепостных и свободно эксплуатировать их в своих рудниках и на своих полях.

Однако Фернандо и Изабелле не удалось добиться такого идеального положения: на новые земли устремился поток алчных идальго, которые жаждали легкой наживы и не хотели повиноваться монаршей воле. Король и королева были вынуждены уступить и стали передавать индейцев — своих «свободных» вассалов — во временное или долгосрочное владение завоевателям, с тем чтобы те взяли на себя заботу о спасении душ язычников — обращении их в христианство. Иными словами, поручали овец волкам... Индейцы, изнуренные рабским трудом, голодом и болезнями, которые завезли европейцы, быстро вымерли, и еще недавно цветущая страна превратилась в пустыню.

Лас Касас считает, что, когда Колумб открыл Эспаньолу, ее население составляло около четырех миллионов человек, а некоторые историки более позднего времени — что там жило не более трехсот-четырехсот тысяч человек. Другие ученые приводят данные, согласно которым Колумб в 1495 году обложил податыо около 1,1 миллиона островитян, а спустя двадцать лет из них осталось уже менее пятнадцати тысяч. К середине XVI века на Эспаньоле уже не было ни одного аборигена.

Вскоре на Эспаньолу стали привозить «людоедов» с Малых Антильских островов и «диких», то есть еще не розданных колонистам, туземцев с Кубы, Ямайки и Пуэрто-Рико, где испанская колонизация началась на пятнадцать-двадцать лет позже, а также с побережья материка Южной Америки. Потом на Эспаньолу стали доставлять черных рабов из Африки главным образом для возделывания сахарного тростника. Эта культура, перекочевав через океан в Новый Свет, особенно способствовала распространению там рабства.

Однако Колумб по-прежнему испытывал затруднения при колонизации Эспаньолы. В Испанию с острова поступали бесконечные жалобы, вызывавшие при дворе серьезные опасения по поводу положения на Эспаньоле: волнения не прекращались, меновая торговля совсем приостановилась, добыча золота была ничтожна. Поэтому государи направили за океан специального контролера Хуана Агуадо, наделив его чрезвычайными полномочиями.

Агуадо прибыл на Эспаньолу в октябре 1495 года с каравеллами, доставившими продовольствие, и стал расследовать жалобы. Люди сетовали на беспричинные наказания, злоупотребления в распределении продовольствия и другие несправедливости. Даже индейцы осмелились подать жалобу на адмирала, благо он уже долгое время находился в горах и все не возвращался в Изабеллу.

Собрав обличающий Колумба материал, королевский контролер стал готовиться в обратный путь. Колумб, почувствовав, что его положение пошатнулось, решил отправиться вместе с Агуадо в Испанию, чтобы лично оправдаться перед королями.

В это время на остров налетел страшный ураган и потопил все каравеллы, стоявшие наготове в порту. Только «Нинье» удалось спастись. Путешествие пришлось отложить до тех пор, пока из обломков разбитых кораблей не построят новую каравеллу.

В Изабелле очень часто вспыхивали эпидемии лихорадки, поэтому Барголомео Колумб в 1496 году заложил на южном берегу Эспаньолы новый город — Санто-Доминго, теперешнюю столицу Доминиканской республики, — старейший из городов Нового Света, основанных европейцами.

Продовольствие для колонии, расположенной на "плодородном острове с чудесным климатом, по-прежнему доставляли из-за океана. Число колонистов уменьшилось до шестисот. Никто больше не хотел жить в этой проклятой стране, где свирепствовали болезни, и многие уже успели возвратиться на родину. Остальные тоже стремились в Испанию.

«Пусть господь покарает меня и не даст возвратиться в Кастилию!» — это была самая страшная клятва у поселенцев.

Доходы, поступавшие с острова, все еще не покрывали издержек колонизации, и короли Испании нарушили договор с Колумбом как не оправдавший себя и разрешили всем, кто только пожелает, селиться на новых землях, а также самолично добывать там золото и искать другие острова.

Колумб, узнав об этом, решил вернуться в Испанию и там отстаивать свои права.

10 марта 1496 года адмирал вышел на «Нинье» из Изабеллы. Это было унылое путешествие. «Нинью» сопровождала всего лишь одна каравелла «Индия», построенная из обломков погибших кораблей. Людей на обоих судах было в четыре раза больше чем обычно — колонисты бежали из этих гиблых, проклятых богом мест. Адмирал искал самый короткий путь через океан, считая, что в 1493 году возвращение слишком затянулось. Но ему не повезло. Обе каравеллы, борясь со встречными ветрами, долго шли вдоль Антильского архипелага.

На Гваделупе испанцев встретили вооруженные луками Карибские женщины, и моряки сочли, что наконец-то им довелось попасть в страну амазонок. На самом же деле все мужчины из прибрежных селений ушли вглубь острова на охоту. Захватив в качестве заложников нескольких женщин и детей, испанцы заставили воинственных островитянок снабдить корабли клубнями маниока и плодами.

20 апреля испанцы покинули Гваделупу и несколько недель скитались в открытом океане, опять преодолевая встречные ветры. Через месяц команды перешли на голодный паек. На борту, находилось также около тридцати индейцев, и испанцы готовы были сбросить их в воду или же заколоть и съесть, не считая за особый грех утолить свой голод мясом людоедов.

Колумб, отличавшийся острой наблюдательностью, на обратном пути успешно пользовался компасом для определения географической долготы. Он уже раньше заметил, что примерно в ста милях к западу от Азорских островов склонение магнитной стрелки становится равным нулю и она занимает положение точно по географическому меридиану.

11 нюня, несмотря на неблагоприятные ветры, адмирал после трехмесячного плавания вошел в испанский порт Кадис, откуда почти три года назад в далекую Индию отправилась целая флотилия. Тогда мореходов окрыляли самые радужные надежды. Никогда еще ни одно предприятие не сулило так много и не дало так мало, как вторая экспедиция Колумба. Она была так хорошо задумана и обеспечена, но вместо прибыли, вместо сокровищ принесла одни заботы и разочарования. Испанцы обрели на новых землях не легкую наживу, а войны, междоусобицы, болезни, голод и тяжкий труд. Они нашли там не богатые колонии, а богом проклятую землю. Куба вовсе не была провинцией Китая, и Изабелла ничуть не походила на доходные фактории португальцев на африканском побережье. Золота на Эспаньоле было мало и добывали его с великим трудом. И даже трусливые островитяне осмеливались нападать на белых - посланцев небес.

Возвращение Колумба ничем не напоминало его триумф после первой экспедиции. Тяжело переживая холодный прием, он облачился в грубую одежду монаха-францисканца, опоясался веревкой и целые дни проводил в церквах и монастырях, отказываясь от приглашений в знатные дома.

Однако, когда Фернандо и Изабелла попросили мореплавателя прибыть во Вальядолид ко двору, он снова устроил пышную процессию. Ему казалось, что ничто не изменилось — ведь он открыл Индию, страну несметных богатств. Однако народ в Кадисе и Севилье видел оборванных, худых, как скелеты, измученных лихорадкой матросов, которые вернулись из тяжелого путешествия с пустыми руками и теперь просили милостыню.

Колумб охотно показал бы народу пленного касика Каонабо, этого индейского героя, но Каонабо умер в дороге с горя и тоски по родине, не обмолвившись с коварными чужестранцами ни единым словом. А плененные в Гваделупе "амазонки" после долгого и тяжелого плавания походили на отощавших, перепуганных животных. Но адмирал слишком хорошо знал темпераментный характер испанцев, чтобы не суметь разжечь любопытство толпы и возбудить иссякшую было жажду золота. Он ловко нашел оправдания своим неудачам и ничтожному количеству привезенного золота и опять пленил королей пламенными речами о богатствах новых земель. Колумб тут же попросил снарядить восемь кораблей для третьей экспедиции, но Фернандо и Изабелла воздержались от прямого ответа и повелели ему ждать.

Адмирал добивался также восстановления своих монопольных прав на новые открытия на западе и предложил королям посылать в колонии уголовных преступников, которые должны были обойдись государству дешевле. Вскоре государи подписали указ, согласно которому преступники, отправлявшиеся на Эспаньолу, получали помилование: смертники должны были прожить там за свой счет два года, прочие же преступники, включая и тех, которые были приговорены к отсечению руки или ноги; — один год. Милость эта не распространялась на еретиков-вероотступников, зато воры, грабители и убийцы могли стать помощниками адмирала в распространении христианского учения, «ибо сие будет угодно господу нашему владыке и возвеличит его святую веру и расширит предел наших королевств и владений», — было сказано в королевском указе об амнистии.

Борясь за сохранение своих привилегий, Христофор Колумб не только вступил в острый конфликт с королями, двором и многочисленными недоброжелателями, но и стал преградой на пути исторического развития. Он хотел оставаться единственным открывателем новых земель, но уже многие мореплаватели предугадывали, что за островами, найденными Колумбом, скрываются неизвестные моря и обширные земли, целый материк. Как мог один человек захватить монополию на поиски и открытия, которые взбудоражили весь мир! Португалия посылала одну эскадру за другой по морскому пути вокруг Африки в Индию, английские корабли отправлялись за океан искать неведомые страны. Мир стал вдруг огромным, открылись новые горизонты. И новые материки и океаны манили к себе мореплавателей.