Людмила СТИШКОВСКАЯ
ЗЛОВЕЩАЯ РЫБА?
СТИШКОВСКАЯ ЛЮДМИЛА ЛЕОНИДОВНА – пишет о поведении самых разных животных: от насекомых до человекообразных обезьян. Ее книга "О чем говорят животные" была переведена на семь языков. Как животные передают друг другу инфорлшцию", есть ли у них разум – этим темам полностью или частично посвящены ее книги, предназначенные для взроспых и детей.
К ЧИТАТЕЛЯМ
Бог создал хищников или они появились на Земле сами по себе – об этом пусть думает каждый так, как ему хочется. Но если все же хищники есть – значит, они зачем-то нужны природе. Столь немудреная мысль долго не приходила никому в голову.
К хищникам – к птицам и зверям – люди относятся плохо давно. И так же давно они их убивают. Причина крайне проста: никто не имеет права истреблять других, кроме самих людей, конечно, вдобавок то, что съедают хищники, должны съедать люди.
Среди всех хищников, живущих на суше, особой ненависти удостоились волки. И никого столь долго и столь упорно не уничтожали, как волков. Оснований для этого было предостаточно. Волки губят диких зверей, но главное – они едят домашних животных, могут напасть на человека.
Среди всех хищников, живущих в воде, особой ненависти удостоились акулы. Лишь за одно: они пожирают людей.
Волков и акул роднит и другое: они неимоверно оболганны.
Ответ начну издалека.
Вы пришли в гости, и настал момент, когда взялись перемывать кости общим знакомым. Вам не хочется это слушать. Но послушайте. То одного вашего знакомого, то другого сравнивают с каким-нибудь животным. Наконец добираются и до акул: «Да он же, как акула, хапает, хапает и никак не нахапается».
Придя домой и открыв «Словарь русского языка» Сергея Ивановича Ожегова, вы можете найти в нем очень образное выражение: «акулы капитализма». Чтобы никто не сомневался, кто это такие, Сергей Иванович дал пояснение: «об эксплуататорах-капиталистах».
Еще недавно наши вожди любили вставлять это словосочетание в свои доклады, его с удовольствием вписывали в свои статьи журналисты, осуждая отвратительных, чуждых нам по духу людей.
Акула по-немецки – Hai. У этого слова тоже есть переносное значение. И немцы говорят про какого-нибудь человека «акула», когда хотят сказать о нем что-то плохое,
У американцев акулы – ростовщики, адвокаты, карточные шулеры, а кроме них – любые люди, которые сколачивают состояние, не гнушаясь обмана, вымогательства и шантажа.
В Англии в XVIII и XIX веках акулами – sharks – называли таможенников. Ту же нелестную кличку англичане давали людям, набиравшим добровольцев в королевский флот.
Однако в эпоху первых морских путешествий и открытий в английском языке не существовало слова для обозначения такой рыбы, как акула. И, рассказывая о ней, англичане пользовались испанским словом «тибурон».
Дэвид Уэбстер, знаток акул, уехавший утром 9 сентября 1961 года на лодке в море, чтобы поймать очередную акулу, но, к сожалению, сам пойманный ею, в книге, вышедшей после его гибели, пытался разобраться, откуда взялось в английском языке слово «shark». «Как полагают специалисты, – пишет он, – эта хищная, жадная рыба получила свое название в честь людей, которых она напоминала своим поведением, а те, в свою очередь, получили его от немецкого слова «Schurke» (что означает «подлец», «негодяй»). Другие же утверждают, напротив, люди, отличающиеся алчностью и коварством, получили свое прозвище от рыбы. Естественно возникает вопрос: кто же первым так назвал рыбу? Как полагают, слово «shark» может оыть искажением глагола «to shirk» («увиливать», «уклоняться») – вывод, основанный на том, что акула – рыба подлая и ленивая. Наконец, по утверждению одного лексикографа, впервые это слово появилось в английском языке песете того, как в 1569 году моряки из экспедиции Джона Хоукинса привезли в Лондон чучело акулы. Правда, откуда они заимствовали это название, он не указывает».
Если происхождение английского слова «шарк» покрыто мраком неизвестности, истоки возникновения французского слова «requins» – «акула» совершенно ясны, «Рекин» – производное от слова «реквием», «заупокойная месса».
При всем желании акулу спутать с какой-нибудь рыбой невозможно. Почти у каждой акулы есть рыло: морда ее вытянута вперед, а изогнутый рот располагается на голове внизу, и отодвинут он далеко назад,
Ужасно досадно, что Хемингуэй в своей повести «Старик и море» допустил ошибку: он дважды говорит о костях акул. Но сколько не ищи, ни в одной акуле не найти ни косточки. И череп, и позвоночник, и короткие ребра – все у акул из хрящей. Правда, скелет некоторых довольно легкий, у других он тяжелее: в их хрящах откладывается очень много солей кальция. Тем не менее любой скелет придает телу акулы завидную прочность, служит ему прекрасной опорой.
Если акуле сильно не повезет и она окажется в руках человека, ей могут отсечь голову, а могут и вырезать внутренности. Лишившись головы, но попав в воду, акула, словно с ней ничего не случилось, начнет плавать. Как ведет себя акула, оставшаяся без сердца, печени и желудка, описывали многие: она бросается на добычу, проглатывает ее. И многие из тех, кто проводил подобные «эксперименты», стояли на палубе, удивлялись и рассуждали о необыкновенной живучести акул. А собаки «экспериментаторов», увидев брошенное на лед сердце акулы, приходили в полное замешательство. Сердце продолжало сокращаться, и псы никак не решались съесть его.
Однако происходящее с органами акул или с ними самими не имеет никакого отношения к их живучести. У всех, имеющих мышцы, они работают по командам, исходящим из центральной нервной системы. А акулы этим неписаным законом пренебрегают. Мышцы акул проявляют независимость: сокращаются, и когда связь с центральной нервной системой полностью прерывается.
Столь необыкновенные мышцы акул, как и совершенно заурядные мышцы других рыб, защищает от многого, что оказывается рядом, кожа. Но на коже рыб полагается быть чешуе. Она есть у акул, однако тоже нестандартная.
Каждая акулья чешуя – это упрятанная в кожу пластинка, круглая или похожая на ромб, и поднимающийся над ней шип, точнее, его вершина. Каждая акулья чешуя состоит из дентина – вещества, известного всякому, знающему, из чего сделаны собственные зубы. А вершина шипа покрыта веществом, не менее знакомым всем – эмалью.
Чудеса на этом не кончаются. Нетрудно догадаться: от кожного зуба полшага до настоящего. И действительно, расположившись на челюстях акул, чешуи стали зубами. Они у акул самые разные: крупные и мелкие, похожие на треугольник, на конус, на шило, на гребенку. Они гладкие или зазубренные, с одной вершиной или возле большой вершины поднимается несколько маленьких.. У некоторых акул на верхней чеяюсти тонкие и острые клыки, на нижней – пластины, напоминающие лопасть, с зубцами по верхнему краю.
Зубы акул выстраиваются в ряд, и в нем их может быть больше тысячи. Живут на свете такие акулы, которые пускают в ход сразу восемь рядов зубов. Но если у акулы работает лишь один передний ряд, пасть ее все равно усеяна зубами. Это запасные зубы, и они загнуты внутрь.
Зубы у акул растут непрерывно и выпадают, даже когда еще и не стерлись. У кое-каких акул за десять лет может вырасти, проработать и, наконец, выпасть двадцать четыре тысячи зубов.
В один из дней 1905 года в Индию шло судно по своему обычному маршруту. Среди пассажиров был Редьярд Киплинг. Неожиданно судно налетело на рыбу невиданных размеров. Четверть часа тащило оно перед собой на форштевне огромное чудовище. Пассажиры, высыпавшие на палубу и разглядывавшие великаншу, старались определить ее длину. И в конце концов пришли к заключению, что она не меньше семнадцати метров. Думая, что открыли новый вид, пассажиры решили дать гиганту научное название Piscis Rudyardensis – Редьярдова рыба: в честь ехавшего вместе с ними Киплинга.
Однако эта рыба была известна зоологам давно. Они познакомились с ней еще в 1828 году, и рыба уже имела название довольно прозаическое: китовая акула.
Длина той первой китовой акулы, которую загарпунили у берегов Южной Африки, была четыре с половиной метра. Позже попалась акула пятнадцати с лишним метров, весила она свыше четырнадцати тонн. Однако до каких размеров вырастают китовые акулы, точно неизвестно. Поступала информация, что акулы эти достигают двадцати метров и даже больше.
Китовая акула – самая крупная современная рыба, и живет она в тропиках. А в умеренно теплых водах обоих полушарий плавает еще одна великанша: напоминающая сигару, гигантская акула. Эта серовато-коричневая, на самом верху на спине, почти черная, но снизу светлая сигара вырастает до тринадцати и шести десятых метра (по официальным данным). И если бы не большие грудные плавники, которые поддерживают переднюю часть тела, гигантская акула при плавании опускалась бы вниз.
Герой романов и рассказов, нагоняющий на всех страх кархародон, или иначе – белая акула, или иначе – белая смерть – тоже не из маленьких. Рост некоторых кархародонов одиннадцать метров. А всего восьмиметровая акула весит больше двух тонн.
До восьми метров вырастает менее известная полярная акула. Эта акула поражает всех, кто впервые имеет с ней дело. Несмотря на свою величину и силу, она, попав на крючок, не оказывает никакого сопротивления, и поднять ее на судно не труднее, чем вытащить из воды бревно.
Рядом с полярной акулой, а тем более – с гигантской акулой, напоминающей сигару, акула, которую называют сигарной, кажется карлицей. Она не бывает больше полуметра. Живет сигарная акула там же, где и китовая.
В начале прошлого века натуралист Ф.Беннет, который первый увидел ее, писал: «Когда сделалось темно, эту рыбу поймали сетью. Она была похожа на огненный волчок. Ее пересадили в аквариум. В темном помещении экземпляр представлял собой необычное зрелище. Вся нижняя поверхность тела и головы ярко излучала зеленоватый фосфоресцирующий свет, что поистине придавало животному страшный и пугающий облик».
Однако эта рыба, столь эмоционально описанная, не самая-маленькая среди акул.
Ночью во всех океанах нашей планеты можно увидеть акул, самцы которых становятся взрослыми, достигнув длины семнадцать сантиметров. Они способны вырасти еще на пять сантиметров. Рост крупных самок – двадцать семь сантиметров.
Весь день акулы-карлики проводят на глубине, а ночью поднимаются на поверхность океана. И если акулка придет от чегонибудь в возбуждение, нижние края ее боков, брюшко да и все, что справа и слева от него, начинают излучать ровный бледно-зеленый свет. При резких движениях рыбка вспыхивает, но как только она успокоится, свет исчезает. Иногда от акулки исходит такой яркий свет, что ее можно обнаружить и в пятнадцати метрах от корабля.
Еще одних карликов назвали этмоптерусами. Эти акулки имеют детенышей, когда длина их равна всего лишь шестнадцати сантиметрам, а самыми рослыми среди них считаются те, в которых двадцать один сантиметр.
Тур Хейердал, с юмором рассказывая в своей книге «Путешествие на Кон-Тики» о встрече с китовой акулой, говорит, что физиономия ее была уродлива, а голова настолько «страшная, что сам водяной, вынырни он из воды, не мог бы сравниться с таким зрелищем». Однако, окажись китовая акула рядом со скапаноринхом, Хейердал, скорее всего, был бы иного мнения о ее внешности.
У скапаноринхов, этих редко попадающихся акул, самая крупная из которых была немного больше четырех метров, физиономия, как у какого-то совершенно нереального животного. Рыло у него необыкновенно длинное и словно сошник, словно острый наконечник плуга. Вдобавок рот у скапаноринха выдвижной, и когда он выставляет вперед свои челюсти, они становятся похожими на птичий клюв.
Люди, перед глазами которых впервые предстала рыба с такой физиономией, сочли, что самое подходящее название для нее – домовой.
Не настолько необычна, однако также причудлива голова у акулы-молота, или молот-рыбы. Если смотреть на нее сверху, она действительно сильно похожа на молот. Она плоская, а на боках ее, справа и слева, по большому выросту. На краю каждого выроста пристроился глаз.
Гигантская акула-молот достигает шести метров. В Индии ее называют рогатой акулой. У местных жителей – скотоводов – свои ассоциации, поэтому торчащие части головы акулы им кажутся рогами.
Молот-рыбы были замечены еще в древнейшие времена. Обращали ли люди внимание на ковровых акул – неизвестно. Альфред Брем даже не упоминает о них. Однако физиономии этих акул могут вызвать удивление.
У ковровых акул от каждой ноздри идет ко рту глубокая бороздка, а под носом висят усы. У некоторых ковровых акул впридачу к усам есть и борода. Правда, «волосы», что в усах, что в бороде, мясистые и напоминают щупальца.
Кошачьи акулы, которых, как ни странно, называют иногда собачьими, не лишены кое-какого сходства с ковровыми акулами. Однако на их физиономиях ни бороздок, ни усов нет. Зато у черной кошачьей акулы голова плоская, широкая, ни дать ни взять – лопата. А пятнистая кошачья акула обзавелась пилой. Расположилась пила на хвосте сверху, отчего и называют эту акулу пилохвостом.
Тоже кошачья акула, которая живет у тихоокеанских берегов Мексики и США, прославилась тем, что, оказавшись на суше, начинает втягивать с себя воздух. Живот ее раздувается невероятно сильно. Случается, что с подобным животом акулы плавают и на поверхности океана.
Для акулы с большими грудными плавниками мчаться за кораблем – привычное дело. Плавники этих рыб напоминают крылья самолета и столь велики, что назвали акул длиннокрылыми.
В морях и океанах плавают акулы и вовсе с невообразимыми плавниками. Их огромные широкие грудные плавники спереди доходят почти до середины круглой головы, сзади они соприкасаются с гораздо меньшими брюшными плавниками. Люди, не лишенные фантазии, решили, что грудные плавники этих рыб похожи на крылья существ неземных – ангелов. Другие люди, также не без воображения, считали, что акул надо называть не морскими ангелами, а морскими монахами или епископами. Но если учесть, что тело акулы приплюснутое, то человек приземленный, увидев морского ангела, подумает, что перед ним не акула, а ее родственник – скат.
Мало похожа на акулу и рыба, которую можно принять за угря или за морскую змею.
Судя по названию – плащеносная, на этой акуле должен быть плащ. Однако ни короткого, ни длинного плаща она не носит. И все же плащ у нее есть. Шесть жаберных отверстий с каждой стороны ее головы прикрыты кожными складками. А перепонки первых жаберных щелей пересекают горло и соединяются между собой, образуя широкую лопасть. Вот она и считается плащом.
После всего только что сказанного о внешности акул утверждение, что среди акул немало красавиц, может вызвать большое сомнение. Однако лучше не сомневаться в этом.
Акулы, как и великое множество жителей Земли, выглядят эффектнее в молодости.
Юные тигровые акулы стального цвета, и на таком красивом фоне располагаются яркие темно-коричневые пятна. Соединившись, они образуют полосы, как у тигра. Акула потому и названа тигровой, хотя с возрастом пятен становится все меньше и меньше, наконец они совсем исчезают, и акула становится просто грязно-серой.
Молодых малоглазых акул-молотов нельзя не заметить: они ярко-оранжевые. Взрослые тоже бросаются в глаза: они желтые.
Китовые акулы и в юности, и в старости выглядят одинаково. Их голова, плавники и темно-серое или коричневое тело усеяно пятнами, иногда белыми, иногда желтоватыми.
К кархародону его второе название – белая акула – вовсе не подходит. Он бывает или серым, или коричневым, или даже черным. Только брюхо у него всегда грязно-белое. Однако кархародон, по мнению многих, мог бы участвовать в конкурсе акульей красоты. Он грациозен. Великолепные внешние данные мако прекрасно описал в своей повести Хемингуэй.
Кроме мако одно из первых мест на конкурсе красоты может занять синяя акула: длинная, стройная, с большими изящными грудными плавниками. К тому же она поразительного темно-синего цвета, который особенно выигрывает от соседства с ослепительно-белым животом.
Хороши собой и ковровые акулы. Как явствует из их названия, разукрашены они ярко. У одной из них – зебровой – коричневую голову и такого же цвета тело пересекают четкие светлые полосы и пятна.
Кошачьи акулы еще цветистей. А калифорнийская раздувающаяся акула – желто-коричневая с черными пятнами и полосами.
Но, пожалуй, самая красивая африканская пятнистая акула. Ее оранжевокоричневая спина усеяна темно-коричневыми пятнами. Брюхо кремовое. На каждом спинном плавнике короткая коричневая полоса, на конце же этих плавников желтая каемка, а по грудным и брюшным плавникам разбросаны коричневые пятна.
Когда проводят конкурсы красоты люди, измеряют что угодно: рост, объем груди, талии, а какими должны быть у претенденток глаза – об этом речь не идет, это вроде бы не имеет никакого значения. Однако что за красавица с глазами-пуговками?
У акул глаза тоже неодинаковые. У китовой и гигантской они крохотные. Зато у плащеносной акулы они довольно большие. Крупные глаза и у большеглазой песчаной акулы, и у большеглазой морской лисицы, и у молот-рыбы. Вдобавок у молот-рыбы они золотистые. Изумрудный свет излучают глаза большеглазой шестижаберной акулы и глаза мелких колючих акул, у которых перед спинным плавником острые шипы.
У поверхности океана застыла гигантская акула. Чтобы так держаться в воде, ей да и другим акулам не нужны какие-либо усилия. Стать почти невесомыми некоторым видам акул помогает тонкий, слабо пропитанный кальцием скелет. Однако главное, что обеспечивает невесомость и им, и всем остальным акулам, – это печень, богатая жиром, который намного легче воды. У гигантской акулы печень неимоверно велика: на нее приходится пятая часть веса.
Но вот гигантскую акулу что-то заинтересовало, и поплыла она. Какую самую большую скорость может развить она – пока неизвестно. Но лимонная акула способна плыть со скоростью тридцать километров в час. Мако мчится стремительней. Иногда она выпрыгивает из воды на высоту шесть метров, и скорость ее перед прыжком – 35,2 километра в час. Однако голубая акула, в которой чуть больше двух метров, быстроходней: 36,4 километра в час, или 10,1 метра в секунду. С такой же скоростью несется по дорожке стадиона бегун-рекордсмен на стометровой дистанции.
Максимальная скорость, которую способны развить акулы, – почти сорок пять километров в час, 12,5 метра в секунду. Быстрее плавают только летучие рыбы перед взлетом, а кроме них – меч-рыбы и тунцы. Скорость тунца – 25 метров в секунду, меч-рыбы – 35 метров в секунду. А чтобы представить себе это наглядно, даю еще две цифры: скорость атомной подводной лодки – 15-16 метров в секунду.
У скороходов океанов хвост полулунный и тело великолепно обтекаемой формы – одной из самых совершенных среди рыб. Но не только это позволяет акулам успешно преодолевать несжимаемость воды, ее сопротивление.
Чем быстрее плавает акула, тем уже и мельче у нее чешуя. А поскольку тело и с такой чешуей все же шероховатое, используется смазка – слизь. Однако у медленно плавающего катрана клетки, которые вырабатывают ее, крупные, распределены по всему телу равномерно и образуют лишь один ряд. У скоростных же акул, у голубой и у мако, клетки маленькие, их намного оольше в задней части тела, в хвостовой, и располагаются они друг под другом в несколько рядов.
Чтобы стать первоклассным плавцом, нужно иметь превосходно работающие органы дыхания. У акул по бокам головы или пять, или шесть, или семь щелей: жабры их не защищены крышками. А состоят жабры из дуг, от переднего края которых отходят хрящи, похожие на палочки – тычинки. Поперек каждой тычинки плотно уложены плоские, тонкие, напоминающие диск пластинки. И вода проходит между ними в одном направлении, а кровь внутри них – в другом.
В тот самый момент, когда кровь собирается покинуть пластинку, с ней соприкасается вода, насыщенная кислородом. Вода идет между пластинками дальше и встречает кровь, в которой все меньше и меньше кислорода. Поэтому вода отдает и отдает кислород. И в результате кровь акулы извлекает из нее гораздо больше кислорода, чем кровь млекопитающих из воздуха, поступающего в легкие.
Однако как бы ни были хороши органы дыхания, со слабыми мышцами никого не догнать, не перегнать. Мышцы акул состоят из «быстрых» и «медленных» волокон. Быстрые волокна – белые, а медленные – красные. Когда акула просто плывет, работают красные мышцы. Они сокращаются не так торопливо, как белые, зато не очень утомляются. Но при бросках, при преследовании добычи вся нагрузка ложится на белые мышцы.
Но поразительно не это. Акулы, плавающие быстро, обзавестись самыми настоящими теплообменниками, с помощью которых они поддерживают высокую температуру в своих мышцах. Таких акул уже нельзя считать холоднокровными животными, температура тела которых зависит от температуры окружающего их воздуха или воды.
У мако, у белых, у сельдевых акул температура тела выше температуры воды самое маленькое на два с половиной градуса и самое большое – на одиннадцать градусов. Кроме прочих преимуществ, получаемых от этого акулами, увеличивается еще и мощность их мышц.
Крупные акулы сторонятся своих соплеменниц, но они не плавают и в одиночку. Возле них всегда лоцманы: рыбы с сине-зеленой спиной, с сероватыми боками, поперек которых идут широкие полосы.
Акула не ахти как видит, и лоцманы, полосатые родственники ставрид, наводят ее на добычу, помогают ей ориентироваться. Сами они не остаются в накладе: рядом с акулой им не страшны никакие враги, да и объедками с ее стола они обеспечены. Так долго считалось.
Однако хотя акула действительно судно, те, что сопровождают ее, вовсе не проводники.
Когда акула плывет, возле ее тела образуется слой трения, в котором вода движется туда же, куда и акула. И лоцманы едут: не затрачивая особых усилий, продвигаются вперед с той же скоростью, что и акула.
В жизни случается всякое, и бывает, что лоцман вдруг падает со своего корабля – выходит за пределы слоя трения. Но тут же он оказывается на корабле. Срабатывает сила притяжения, которая возникает при движении акулы и лоцмана параллельным курсом.
Возит акула лоцманов, и, судя по всему, они ей нравятся: она не трогает их. Однако от других пассажиров акула пытается избавиться. А старания ее напрасны. Не зря этих акульих пассажиров назвали прилипалами. У каждого прилипалы есть очень хорошая присоска, к тому же большая: она занимает не только голову рыбы, но и часть ее спины.
Почему акула не любит этих пассажиров – никто по сей день не знает. Со стороны же кажется, что она должна испытывать к ним противоположное чувство: если акула очутится на палубе среди людей, такие прилипалы, как реморы, не покидают ее в столь трудную минуту. А стоит их снять с нее, у них начинается жуткая одышка: они делают двести сорок вдохов и выдохов в минуту.
Рыбаки уже давно заметили: если где-нибудь изо дня в день ловить акул, то вскоре окажется, что в лодках добычи не будет. Пройдет время, и в этих прибрежных водах акулы появятся, но чаще уже других видов: они приплывут с участков, расположенных неподалеку, или из более далеких мест.
« В Тихом океане есть атолл Эниветок. И там одни серые акулы живут с наружной стороны атолла, плавая возле него, а другие держатся во внутренних его водах – в лагуне. И никто из них не пересекает невидимую границу.
Многие акулы подолгу живут в одном и том же небольшом районе, это их охотничий участок.
Двадцать лет назад в течение года у берегов Южной Африки, близ города Дурбан, пометили тысячу с небольшим акул семнадцати видов. И чуть меньше половины их было вновь поймано здесь же.
Самые разные животные: северные морские котики и медведи, соловьи и вороны, крокодилы, ящерицы и лягушки, а также костистые рыбы обзаводятся собственной территорией, большой или маленькой. В своих владениях они живут временно или постоянно. Но независимо от этого они в одиночку или вместе с соседями защищают владения, принадлежащие им, от посягательств чужаков, от хищников.
Ставриды, каранксы, прочие мелкие рыбы знают акул, живущих рядом с ними. А обнаружив чужую акулу, они, как и птицы, заметившие в своем владении хищника, объединяют усилия и скопом нападают на непрошеного гостя. Однако сами акулы тоже защищают собственные владения от бездомных соплеменников.
Тем не менее не всем акулам сидится на месте. У Никобарского пролива, отделяющего Суматру от Никобарских островов, выпустили акулу-лисицу с меткой. Через два года ее оонаружили южнее острова Суматра. Если считать, что акула плыла по прямой, она оставила позади себя почти полторы тысячи километров. Однако это явно заниженный результат, поскольку акула не могла не отклоняться от курса.
Другая акула – длиннокрылая, путешествуя сто семьдесят шесть суток, проплыла больше двух тысяч километров.
А колючая акула, покинув воды, окружающие Шотландию, за сорок один месяц добралась до Исландии. Вторая колючая акула, жившая там же, направилась в противоположную сторону и приплыла к южному берегу острова Ньюфаундленд. Но самый далекий путь проделала колючая акула, выпущенная у побережья штата Вашингтон и выловленная у острова Хонсю.
Прославились своими дальними походами и голубые акулы. Одна из них была .помечена неподалеку от Нью-Йорка. Снова ее поймали вблизи побережья Бразилии. За шестнадцать месяцев она проплыла 5984 километра и таким образом побила предыдущий рекорд, установленный ее соплеменницей, одолевшей расстояние 5828 километров. Эта акула отправилась в путешествие из того же пункта, пересекла Атлантический океан и приплыла к Либерии.
Да куда угодно.
Акулы плавают в водах Северного Ледовитого океана, добираются до Земли Франца-Иосифа, заходят в Карское море, оказываются у побережья северной оконечности Шпицбергена. Акулы плавают и у Южного полярного круга.
Однако нигде их не обосновалось столько, сколько в самом большом океане нашей планеты – в Тихом. И это понятно. Здесь условия для жизни – лучше не надо: не счесть островов, бухт, подводных возвышенностей, желобов.
Среди великого множества акул, живущих в Тихом океане, преданы ему только большеротые. Они никогда не покидают этот океан, лишь в этом океане их можно встретить.
В отличие от большеротых акул катраны водятся практически во всех океанах. Но черноморские катраны обитают в одном-единственном месте – в Черном море.
В водах, омывающих берега нашей страны, акул разных видов легко пересчитать по пальцам. Но некоторые виды живут у нас постоянно, и этих акул немало.
Русские рыбаки испокон веков занимались промыслом атлантической полярной акулы. Как раз она прекрасно чувствует себя у Северного полярного круга и за ним.
В прошлом веке около Мурмана не были невидалью гигантские акулы. Сейчас они обычны в Баренцевом море. Их ловили в губах и заливах Белого моря. В Баренцевом море живут плащеносные акулы. И там они добираются до Варенгер-фьорда.
Еще в начале прошлого века русский академик Петр Симон Паллас писал, что в водах Камчатки появляются белые акулы. В предвоенные годы в Татарском проливе видели акул-молотов. Летом в воды Приморья заходят ленивые и медленно плавающие индийские серые акулы. Живут в дальневосточных морях тихоокеанские полярные, сельдевые, гигантские акулы.
Гигантские, сельдевые, синие и другие акулы много времени проводят у поверхности океанов. Акулы-свиньи могут направиться вверх или, наоборот, вниз, в сторону дна, но, опускаясь, они никогда не заходят за отметку пятьсот метров. Коллеги Кусто, оказавшись на глуоине восемьсот метров, удивились, увидев неизвестную им акулу. Однако эта глубина – не предел для акул.
Акулы-карлики живут в километре от поверхности океана. Полярные акулы, обосновавшись в районах с довольно теплой водой, держатся на глубине тысяча двести метров. Малоглазые кошачьи акулы обитают еще глубже: два километра.
Но рекорд установила португальская акула, правда, ценой своей жизни. Ее поймали в трех тысячах шестистах семидесяти пяти метрах от поверхности океана. Короткошипые акулы все остались живы, хотя рекорд побили. За этими акулами наблюдали из батискафа, которому пришлось добираться до дна больше шести километров.
В океанах, морях вода, как известно, соленая. Солей в ней иногда в сто двадцать раз больше, чем в пресной. Однако тупорылые акулы – обычные рыбы Инда, Ганга и других рек Азии. Они приплывают почти к истокам Тигра и Евфрата. Лишь приезжие удивляются, заметив этих акул в Меконге, Пераке, Паталунге – реках Юго-Восточной Азии.
Акулы – нередкие гостьи в приустьевых участках рек Австралии. Они плавают в реках Тасмании, Папуа-Новой Гвинеи.
Никто из жителей Африки не смотрит удивленно на акул в реке. Эти рыбы обитают в Конго, в Замбези. А в Лимпопо акула напала на человека в двухстах сорока километрах от ее устья.
Акулы появляются в реках Америки. В основу известного романа Питера Бенчли «Челюсти» легли реальные события. Летом 1916 года белая акула не один раз нападала на людей, оказавшихся в водах североамериканского побережья Атлантики, неподалеку от Нью-Йорка. Эти люди погибли или получили увечья. Вполне возможно, что виновниками трагедии были несколько акул. А одно из нападений произошло в речушке, впадающей в океан, в нескольких километрах от ее устья.
В Южной Америке, в бассейне Амазонки, акулы плавают даже в верховьях рек. С ними часто встречаются в Перу, в реке Укаяли – притоке Амазонки, в трех тысячах семистах километрах от ее устья.
У нас в 1972 году в районе Татарского пролива появились вдруг лососевые акулы. Их было без числа без счета. Особенно много акул скопилось у устья реки Ботчи, в ста шестидесяти километрах к югу от Советской Гавани. Они пришли сюда вслед за косяками горбуш, которые нерестятся в этой маленькой речке.
Акулы заходят не только в реки. Они живут в озерах Тасмании, Папуа-Новой Гвинеи. А таиландцы считают акул, которые обитают в озере Тейл-Сэн, озерными.
Однако среди всех «пресноводных» акул самые знаменитые – акулы озера Никарагуа. Озеро это находится в Центральной Америке примерно в ста метрах над уровнем моря, и с Карибским морем его соединяет мелкая река. Тупорылые акулы, которые живут в озере, пробрались в него очень давно: или когда оно располагалось на меньшей высоте и соединялось с океаном, или когда река была полноводной и глубокой.
За столь большой срок акулы озера Никарагуа сильно изменились. Они стали короче тупорылых акул, обитающих в море, на метр, да и весят они теперь всего сто двадцать, а не двести килограммов, как их морские сородичи.
Но совсем удивительное произошло недавно в Панаме. Там, на реке Байано, построили плотину гидроэлектростанции. А спустя восемь лет рыбаки, ловившие рыбу в новом водохранилище, стали обнаруживать в своих сетях тупорылых акул. Они попали в водохранилище еще до перекрытия реки. Акулы спокойно пережили резкие изменения водного режима, которые неизбежно возникают при образовании водохранилища: они были упитаны и без каких-либо отклонений от нормы.
Акулы плавали в океане уже миллионы лет назад. Их кладбища находят в Поволжье: в Саратове, в Камышине и их окрестностях, в Приуралье, на Украине, на полуострове Мангышлак. Окаменевшие зубы акул попадаются даже в Москве: у высоких берегов Москвы-реки, в Коломенском и в Филях. Однако предки этих акул появились на Земле в бассейнах с пресной водой. Так что акулы, которые в наше время заплывают в реки и озера или поселяются в них, вовсе не завоевывают водоемы с пресной водой. Они просто-напросто возвращаются в них.
Но если какую-нибудь морскую рыбу посадить в аквариум, наполненный речной водой, она погибнет. Почему же акулы могут жить то в соленой, то в пресной воде?
Акулы, чтобы не высохнуть, должны поддерживать равновесие между солями, растворенными в их крови и лимфе, и солями, которые есть в морской воде.
Перед треской и другими костистыми рыбами, обитающими в море, стоит такая же проблема. И этим рыбам постоянно грозит опасность: утечка воды из собственного тела в более концентрированную морскую воду. Возмещая неизбежные потери, костистые рыбы пьют морскую воду, и немало. А от излишка солей их освобождают особые клетки в жабрах и почки.
Акулы решили проблему по-своему. Они добавляют к жидкостям своего тела органические вещества, главное из которых – мочевина. У человека и других млекопитающих она выводится из организма, а у акул почки всасывают ее обратно, и она остается в крови.
В крови акул мочевины немыслимо много: в сто с лишним раз больше, чем у млекопитающих. Никто на всем земном шаре не смог бы жить, имея такую кровь, любой бы умер от отравления. А у акул останавливается сердце, когда из их крови удаляют мочевину.
Добившись равновесия с внешней средой столь оригинальным способом, высохнуть акулы не могут, и пить соленую воду им не приходится.
Однако все же почему некоторые виды акул, которые считаются типично морскими, великолепно чувствуют себя в малосоленой воде? Почему акулы, обнаруженные в Малайзии в реке Перак, время от времени приплывают в нее из моря? Эти акулы могут позволить себе такое потому, что они способны очень быстро изменить концентрацию органических веществ в своем организме. Мочевины в их крови становится в три раза меньше, чем у акул, не покидающих море.
Умное животное или глупое? Об этом судят иногда по-одному: поддается или не поддается животное дрессировке.
В бассейн, где жили две лимонные акулы, самец и самка, и три акулы-няньки, все самцы, стали опускать оелый диск из фанеры, прикрепленный к деревянному бруску. На том же бруске ниже диска был звонок, и стоило нажать на диск, звонок начинал звенеть.
В первые два дня акулам бросали корм все ближе и ближе к диску. На третий день кусок рыбы на леске повесили в центре диска. Акулы могли заполучить его, только нажав рылом на диск. И когда им удавалось сорвать рыбу с лески, звенел звонок.
Это продолжалось шесть недель, а в начале седьмой недели диск опустили в воду без куска рыбы. Но если бы акула нажала рылом на диск так, что звонок заработал бы, на диск сверху опустили бы награду.
Самец лимонной акулы, увидев диск, мгновенно пошел к нему с открытой пастью. Подплыв к диску, он замедлил ход, сомкнул челюсти и дотронулся рылом до диска. Однако не очень сильно: было тихо. Тогда акула снова ткнула рылом диск. Опять неудача. Акула не отчаялась, она проявила упорство и после десятой попытки получила вознаграждение.
К концу недели обе лимонные акулы обеспечивали себя едой сами. Акулыняньки не очень-то интересовались диском и всем, связанным с ним. Однако и они не оставались без обеда. Акулы-няньки быстро научились присваивать себе чужое: они воровали рыоу, которую бросали лимонным акулам как награду за хорошую работу.
Задолго до этого эксперимента Альфред Брем писал: «Весь образ действий акул служит неопровержимым доказательством того, что умственные их способности более развиты, чем у прочих рыб…»
В то время, когда Брем еще работал над своей «Жизнью животных», а точнее – зимой 1867-1868 годов, Николай Николаевич Миклухо-Маклай, известный русский естествоиспытатель и путешественник, живя в Сицилии, собирал акул, пойманных рыбаками.
До Миклухо-Маклая ученые описывали только внешнюю форму мозга акул, он же решил исследовать его внутреннее строение. И пришел к выводу, что мозг акул вовсе не примитивен. «Строение мозга этих рыб обнаруживает многие связи с другими группами позвоночных…» – писал он. А об акуле, которую он отнес к серым, хотя полностью не был уверен в этом, так как ему принесли только ее голову, Миклухо-Маклай писал: «Я едва бы коснулся описания ее мозга, если бы оно не было так интересно огромным развитием среднего мозга».
Однако несмотря на утверждения Брема, на работы Миклухо-Маклая и других ученых прошлого века и начала этого, писатели и натуралисты убеждали и продолжают убеждать всех, что акула – «бестолочь», «безмозглая помойная яма» и тому подобное, и так далее. Даже специалисты по рыбам считали акул полными примитивами. Поэтому результаты недавних исследований стали сенсационными. Оказалось, что мозг акул гораздо больше развит и организован сложнее, чем мозг костистых рыб, а также лягушек, жаб, ящериц и других рептилий. Относительные же размеры мозга акул приближаются к относительным размерам мозга многих птиц и низших млекопитающих.
В морях и океанах нашей планеты сейчас плавают около трехсот шестидесяти видов акул. И среди них есть такие, которые жили столь давно, что человек эти времена и представить себе не может.
Малоподвижные, с широкой головой, с толстым тяжелым туловищем и с очень длинным хвостом шестижаберные акулы, как и семижаберные, обитают на Земле сто пятьдесят миллионов лет. Их близкие родственницы – плащеносные акулы живут в океанах уже больше восьмидесяти миллионов лет. Рыбы из далеких времен и акулы-домовые, и неуклюжие, с коротким телом рогатые акулы, у которых гребни над глазами, а морда напоминает физиономию бульдога.
Не счесть, сколько поколений всех этих рыб сменилось за миллионы лет. В морях и океанах происходило много разных событий: рождались и умирали острова, исчезали одни хищники и конкуренты, появлялись другие. Однако всех этих рыб почти ничего из происходящего не касалось.
Рогатые акулы, приплыв однажды на мелководья теплых морей и поселившись там среди камней, кораллов и водорослей, не меняли больше места своего жительства и приспособились есть то, что мало кому подходило.
У остальных акул из далеких времен условия жизни были тоже более или менее стабильные. Правда, они выбрали морские глубины, ушли поближе ко дну.
А итог таков. Мозг шестижаберных и прочих акул, доживших до наших дней, развит довольно слабо, а сами они сейчас практически такие же, как и миллионы лет назад.
У серых акул, у акул-молотов и у кархародонов жизнь складывалась по-другому. Им постоянно приходилось приспосабливаться к меняющимся условиям окружающей среды. Им приходилось вести тяжелую борьбу из-за еды с конкурентами – с морскими рептилиями и костистыми рыбами.
Когда-торазных видов серых акул было намного больше, чем теперь. А предки дельфиновых акул – кархародонов и мако – стали властелинами океанов. В те времена они составляли три четверти всех живущих акул.
Лишь несколько миллионов лет назад, а может, даже несколько сотен лет назад в океанах жили очень крупные акулы. Треугольные, грубо зазубренные по краям, с тринадцатисантиметровой коронкой зубы часто поднимают со дна океана. Они принадлежали Carharodon megalodon – гигантскому кархародону. Как раз такую акулу хотел найти Тео Браун, изучавший акул и написавший книгу «Безмолвные убийцы», и о ней же говорит герой романа «Челюсти» Мэт Хупер. Длина обладательниц столь больших зубов была около пятнадцати метров. И одна из этих акул, судя по всему, жила еще недавно: примерно девятьсот лет назад.
Сейчас от некогда огромного отряда осталось немного. Дельфиновые акулы отдали прибрежные воды и глубины океанов своим собратьям, но по-прежнему хозяйничают на просторах открытого океана.
Отряд серых акул хоть и поредел за миллионы лет, однако в наши дни в нем чуть меньше двух третей всех акул: двести тридцать видов. И именно у акул этого отряда мозг устроен сложно. Именно мозг тигровой, индийской и других серых акул, а также акул-молотов сопоставим с мозгом высших рептилий и некоторых млекопитающих.
Имея такой мозг, эти акулы в наши дни быстро меняют свое поведение, легко приспосабливаются к разным условиям жизни.
Акул, которые временно или постоянно живут в реках, озерах, водохранилищах, нетрудно перечислить: тупорылые, желтые остроносые, белые, лососевые. И вряд ли им удавалось бы осваиваться в новых местах, где у них нет врагов и почти нет конкуренции с другими животными, если бы они не были рыбами с мозгами.
Что акулы хорошо чуят запахи – давно не откровение. Русские поморы, собираясь на ловлю акул, брали с собой сильно пахнущий, жареный тюлений жир. Рыбаки других стран, чтобы привлечь акул, тоже опускали в воду приманки, иногда очень «олагоухающие».
Нос, которым акулы улавливают запахи, располагается на нижней стороне их рыла перед ртом. Однако не у всех.
У плащеносной акулы рот почти там же, где и у рыб с позвоночником из костей. Значит, и нос у нее находится значительно выше. У акул-молотов, имеющих столь странную голову, нос оказался на наружных краях выростов, невдалеке от глаз.
Акула может двигать своим носом, к нему подходят мышцы. А ноздри ее прикрыты клапанами: двумя складками кожи, идущими навстречу друг другу, но не срастающимися. Чем крупнее складки, чем сложнее форма клапанов, тем больше акула полагается на собственный нос в разных ситуациях.
Нос у акул великолепный. Он улавливает запах, источник которого находится даже в полкилометре от них. Он способен распознать поразительно малые количества пахучих веществ: кровь рыб и других животных он обнаруживает при ее концентрации в морской воде один к полутора миллионам.
Учуяв запах, акула начинает рыскать из стороны в сторону, пытаясь определить, откуда он исходит. Если запах ослабевает справа, акула поворачивает налево, и наоборот, пока, наконец, не разберется, где ждет ее ужин. И тогда уже прямиком плывет к источнику запаха.
Акул называют плавающими носами. Однако называть так можно только некоторых кошачьих и куньих акул, тигровых, полярных акул и акул-молотов, живущих у дна. Им разыскивать добычу всегда помогает нос.
«Глаза ее смотрели холодным, застывшим взглядом», «Взгляд ее был зловещий». Вот в таком духе, по сути одинаково, описывают глаза акул. Но если оставить в стороне эмоции, окажется, что у глаз разных акул и на самом деле есть оощее. По форме они напоминают эллипс, а каждый глаз окружает невысокий валик из кожи – веко, и оно неподвижное. Однако дальше идут различия. Одни акулы смотрят на то, что рядом с ними и вдалеке, оесстрастно уставившись. Другие мигают при помощи перепонки.
И снова общее. Как и у нас, в акульих глазах есть линзы – хрусталики. Когда мы смотрим вдаль, наши хрусталики становятся более плоскими, когда же мы хотим разглядеть что-то вблизи, они делаются выпуклыми. Хрусталики акулы в отличие от наших линз – несжимаемые шарики. И в зависимости от того, куда направлен ее взгляд, шарики эти передвигаются то вперед, то подаются назад.
Еще Альфред Брем писал об акулах: «Внешние их чувства, по-видимому, хорошо развиты, во всяком случае, достоверно то, что они прекрасно видят…» Тем не менее акул упорно называют плавающими носами, считая, что у них очень хорошее только обоняние, а зрение их никуда не годится, они подслеповатые.
Однако в сетчатке этих подслеповатых, как и у нас, есть палочки и колбочки. Колбочки служат для того, чтобы при ярком свете различать мелкие детали объектов. Палочки используются в основном при слабом свете.
Акула способна воспринимать раздельно больше сорока мельканий света в секунду. И днем она видит так же хорошо, как и человек. Вдобавок за сетчаткой ее глаза находится тапетум – своеобразное зеркальце, которое представляет собой слой серебристых кристаллов. Такие же зеркальца есть у кошек и у других животных, ведущих ночной образ жизни. Это благодаря зеркальцам светятся в темноте их глаза.
В нашем глазу достаточно много света, пройдя сквозь сетчатку и не попав на палочки с колбочками он поглощается расположенными позади сетчатки тканями. Зеркальца же отражают свет, он снова идет через сетчатку, снова воздействует на палочки с колбочками, и это дает возможность лучше видеть ночью. Максимальная чувствительность глаз такой акулы, как лимонная, в десять раз выше, чем у глаз человека. Правда, акульи глаза привыкают к темноте в два раза дольше, чем глаза человека.
Некоторые акулы с зеркальцами в глазах отправляются на поиски добычи не только ночью, но и днем. И у них радужная оболочка, как у кошки. Днем она очень сильно сокращается, и зрачок становится похож на узкую щель, предохраняя глаз от ослепления ярким светом, который дважды проходит через сетчатку. Именно так выглядят зрачки гигантской акулы, когда она плавает днем у поверхности океана.
У акул существует и другой способ защиты глаз. В основании серебристых кристаллов есть блуждающие пигментные клетки. И в солнечные дни эти клетки закрывают кристаллы.
Поскольку в сетчатке глаз акул были обнаружены колбочки, которые позволяют имеющим их видеть окружающий мир еще и в многообразии красок, решили проверить, как обстоит с этим дело у акул. Оказалось, что морские лисицы, синие, лимонные акулы, гигантские акулы-молоты и другие их близкие родственники различают предметы не только по интенсивности окраски, но и по цвету.
Видимо-невидимо, хотя таких, как у нас, нет, просто потому, что живущим в воде они создавали бы лишние сложности.
Обходясь без наружных ушей, акулы, однако, пользуются внутренними ушами. Каждое из них в капсуле из хряща и находится на голове. Но у акул нет плавательного пузыря, который обычно бывает связан с внутренними ушами и служит резонатором, усиливающим и определенным образом выбирающим звуки. Поэтому высокие звуки этим рыбам недоступны.
Если внимательно посмотреть на акулу, на боках ее можно заметить отверстия, которые образуют длинную цепочку. Тянется она вдоль всего тела, а под ней скрывается канал, в котором один за другим, но в стороне от отверстий, притаились крошечные органы. В органах есть клетки, похожие на волосок, такие же, как и во 'внутреннем ухе.
Поплывет акула – заколеблется вода, доберутся волны до огромного камня, до скалы, до любого препятствия на ее пути – побегут обратно волны. Дойдут колебания до акулы, до отверстий в каналах, и узнает рыба, что впереди преграда. Свернет акула направо или налево.
Плывет она, а в это время на морского окуня напал хищник. Сражается окунь с ним, распространяются по воде колебания. Уловят их органы в каналах на боках акулы, поплывет быстрей она к месту сражения: будет чем поживиться.
Эти столь странные уши акул слышат очень низкие звуки.
Так, хоть и достаточно грубо, Куинт, герой романа «Челюсти», выразил широко распространенное мнение о неразборчивости акул в еде. И действительно, что только не оказывается в животах акул. Кархародон, наткнувшись как-то на тыквы, проглотил две, а впридачу к ним прихватил и бутылку в плетеном футляре. Не смогла проплыть мимо большого арбуза южноафриканская песчаная акула. А в животе другой такой же акулы очутилась эмалированная кастрюля. Тигровые акулы отправляют в свои желудки бочонки, мешки угля, коробки из-под сигарет, консервные банки, пивные бутылки.
Погибшие, попавшие в беду домашние животные и дикие звери, даже их несъедобные органы тоже становятся добычей акул. В вскрытой однажды полярной акуле, кроме трески и метровой семги, обнаружили тюленя и северного оленя без рогов. Зато рога «пришлись по вкусу» тигровой акуле.
В желудках ее соплеменниц находят кошек, собак, свиней, ослов, обезьян. Тигровые акулы часто дежурят у поверхности воды и ловят морских птиц, подбирают упавших в море перелетных пернатых.
Однако, как явствует из этих примеров, акулы лишь некоторых видов хватают все без разбора, и таких видов немного. Все прочие акулы довольствуются обычными дарами моря.
Акулы добывают себе еду по-разному. Сельдевые и лососевые акулы преследуют косяки рыб стаями. Сообща атакуют такую крупную добычу, как большие кальмары, маленькие колючие зеленые акулы. Двадцать, а то и тридцать гигантских акул передвигаются вместе у поверхности океана. Плывут они еле-еле, за что англичане и назвали их акулами, греющимися на солнце. Но белые, длиннокрылые, тигровые акулы охотятся в одиночку.
Тигровые акулы, прославившиеся тем, что подбирают в морях, превращенных в свалку, все подряд, в этих же морях ловят и крабов, и лангустов, и молллюсков, и всевозможных рыб, и морских черепах. Перечень блюд в меню тигровых акул занял бы много места, потому что они среди акул самые всеядные.
Меню черноперых акул, которые живут в водах Австралии, тоже некороткое: семьдесят блюд. Однако чаще всего эти акулы едят скумбриевых, сельдевых рыб и каранксов. Их соседи – мальгашские ночные акулы – ловят что попадется, но редко в какой день у' них нет блюда, «приготовленного» из морских змей.
У акул-молотов, как и у мальгашских ночных акул, есть предпочитаемая еда.
Это скаты-хвостоколы. За любовь к такой еде приходится расплачиваться: во рту акул навсегда остаются длинные, похожие на кинжал, иглы и их обломки из хвостов скатов. Однако глаза, расположенные на боках головы, никогда не повреждаются острыми иглами. И потому родилась гипотеза: за миллионы лет охоты на хвостоколов голова этих акул стала похожа на молот, чтобы было безопаснее нападать на скатов.
Колючая добыча хвостокол. Мешок с углем или бочка, или олень не оставляют во рту никаких следов. Однако великоваты они. Великоваты, да не для акул. Челюсти их устроены так, что одна из них – верхняя – может сильно подниматься, а вторая – нижняя – сильно опускается.
На кого бы ни напала акула, кого бы она ни поймала, зубы ее справляются с возложенной на них задачей мастерски. Семисантиметровые ножи кархародона – идеальное орудие, одинаково хорошо рассекающее кожу, мясо и кости добычи. Очень массивные зубы рогатой акулы без труда дробят раковины моллюсков и панцири морских ежей. Тигровая акула своими мощными зубами с режущими зазубренными краями легко разрубает более твердые панцири морских черепах.
Попав в неволю и прожив там несколько дней не евши, акулы иногда отрыгивают почти непереваренную добычу, пойманную на свободе. Это может навести на мысль, что они устроили в своем животе кладовую, где хранится про запас еда. Однако никаких кладовых у акул нет, просто их желудок устроен весьма своеобразно. По форме он напоминает латинскую букву V, только правая часть этой буквы раза в три выше левой и намного толще. Как раз в эту часть желудка и попадает сначала добыча. Соляная кислота здесь очень концентрированная. Существует предположение, что желудочный сок акулы может в конце концов справиться даже с металлическими предметами, проглоченными ею. Но и крупная добыча переваривается очень медленно: не меньше пяти суток.
Альфред Брем в свое время писал:
«Вообще обжорство должно считаться одним из главных свойстй всех рыб, но среди них акулы, бесспорно, самые прожорливые».
Так думали и до Брема и после него. Так думают и сейчас. И ошибаются. Австралийская песчаная акула длиной около трех метров, которая жила в океанариуме, съедала за год не больше девяноста килограммов рыбы. Взрослой лимонной акуле на сутки нужно полтора килограмма рыбы, а мако – столько же или в два раза больше. Белая акула, длина которой немного превышает четыре с половиной метра, наполнив свой желудок калорийной пищей, обеспечивает себе безбедную жизнь надолго: она может не есть месяц, а то и полтора.
Китовая акула, о которой рассказал в своей книге Хейердал, почувствовав, что в нее вонзилось нечто, уплыла. И только.
Рот у китовых акул огромен, и в нем три тысячи зубов. Однако рыбы они на редкость миролюбивые. И даже если какой-нибудь человек вывел бы из себя китовую акулу, она все равно не съела бы его. Зубы у нее мелкие и нужны ей не для того, чтооы кусать, а для того, чтобы не упустить добычу, не дать ей уйти изо рта, когда ловит она ее сетями. Но сети эти у китовой акулы не во рту. На боках головы у нее пять очень больших жаберных щелей. Раскроет широко свою пасть она и плывет не спеша, или, встав вертикально, идет. Идет и всасывает в себя все, что оказывается впереди: планктон, мелочь покрупнее – сардин, анчоусов, скумбрий, кальмаров.
Закроет китовая акула рот с забором из зубов – пойдет вода через сеть: через мягкую губчатую ткань, которую поддерживают хрящики, соединяющие жаберные дуги. И отцеженная еда попадает в глотку, а потом – в желудок.
Другая великанша – гигантская акула – распахивает рот, как и китовая. Жаберные же щели у нее неимоверно велики: охватывают голову от спины до горла. И эта акула пользуется ловчими сетями. И она процеживает воду со всем содержимым в ней через жабры. На их дугах, словно зубцы гребенки, прилегают друг к другу отростки – жаберные тычинки. На каждой дуге их больше тысячи, и они длинные роговые.
Акула передвигается медленно: за час одолевает всего три с половиной километра. Но за этот час она успевает профильтровать почти полторы тысячи кубометров воды.
У крупной гигантской акулы желудок такой, что в нем может уместиться около тонны красноватой густой пасты, которая состоит из рачков, перемешанных со слизью.
Всю весну и все лето плавают у поверхности воды гигантские акулы, а зимой они исчезают. Зимой планктона намного меньше, чем в теплое время года. И гигантские акулы, по-видимому, уходят на глубину. Там они, по-видимому, утрачивают свои жаберные тычинки и впадают в состояние, напоминающее спячку зверей. Однако к весне тычинки снова вырастают, и тогда акулы опять появляются у поверхности океана.
15 ноября 1976 года. Кто запомнил этот день? Почти для всех он был день как день. Меж тем в этот день было сделано открытие.
Сотрудники научно-исследовательского судна, стоявшего у Гавайских островов, подняли два парашюта, которые служили якорями. И обнаружили, что в одном из них запуталась акула. Такую акулу еще никто никогда не видел. Она оказалась немаленькой: почти четыре с половиной метра. В желудке ее нашли раков тизаноподов, для которых глубина больше километра – очень подходящее место жительства.
Чтобы ловить этих раков, акула должна жить, где и они. Чему и нашли подтверждение. Кожа акулы была мягкая, мышцы слабые, позвонки малообызвествленные.
Однако что действительно изумило всех, так это рот акулы. Он был очень велик, почему и назвали рыбу мегахазмой, что в переводе с греческого означает: большой открытый рот. Но отчего «открытый»?
В морских глубинах нет таких крупных скоплений планктона, как на поверхности океана. И акулы нашли выход из затруднительного положения. Рот их в темноте светится: нёбо их покрыто тонкой серебристой пленкой.
Раскроет до отказа свой рот акула, и плывут на свет раки. А поскольку у большеротой акулы тоже есть сети из тычинок, ей остается только отфильтровывать добычу да проглатывать ее.
У черных колючих акул, живущих, как и большеротая акула, далеко от поверхности океана, лампы, которыми они подманивают добычу, на теле. А у шестижаберной акулы лампы на голове: это ее излучающие изумрудный свет глаза. Они помогают ей собрать добычу возле головы.
Усатая ковровая акула, проголодавшись, плывет недалеко от берега по мелководью. Высматривать, кого бы можно было поймать, ей бессмысленно. Добыча усатой акулы прячется на дне – закапывается в грунт.
И включает акула свою машину: в нее превратилась ее собственная голова. Работает эта машина, как пылесос. Рот засасывает воду, а вместе с ней и всех, затаившихся на дне, с невиданной силой: килограмм на квадратный сантиметр. Две последние жаберные щели с каждой стороны головы акулы сближены, и они с большой быстротой выбрасывают воду изо рта и из полостей перед щелями, еду же задерживает частокол из мелких зубов.
На дне ищет себе пропитание и акула, у которой также есть усы. Но усы эти находятся на пиле, на удлиненном плоском рыле. Пила своеобразна: зубцы у нее не с одной стороны, как полагается, а с двух, вдобавок зубцы разной величины. Однако если мысленно лишить их акулу, окажется, что плоское рыло пилоноса похоже на меч. И то ли мечом, то ли пилой пилонос действует как лопатой: выкапывает мелких животных.
Акула-домовой использует, судя по всему, свой сошник и выдвигающиеся вперед челюсти в аналогичных целях.
И последний, сверхоригинальный способ добывания еды.
Сигарная акула, за свечением которой наблюдал Ф.Беннет, ночью оказывается близко от поверхности океана. Приплывает она сюда с глубины три с половиной километра. Ей нетрудно это сделать: в ее печени и внутри тела очень много жидкого жира.
Эта акула и ее близкая родственница – большезубая акула – крошки, а нападают они на очень крупных рыб – на марлинов, на тунцов, на корифеи и даже на млекопитающих: на дельфинов и на китов.
У большезубой и сигарной акул губы толстые, зубы же на нижней челюсти непомерно большие и как треугольные лезвия, а все вместе они образуют острую пилу.
Подплыв к марлину или к дельфину, акулы присасываются своими толстыми губами к боку и вонзают в него зубы нижней челюсти. А потом начинают вращаться. Двигаясь по кругу, акулы выпиливают из бока кусок мяса. Закончив работу, они вытаскивают добычу зубами верхней челюсти, которые похожи нашило, и отправляют еду в широкую глотку.
В русской сказке лиса, обхитрив деда, заполучила целый воз рыбы. Морская лиса не меньше своей сестрицы, живущей на суше, любит рыбу. Хотя хвост у морской лисицы не рыжий и не пушистый, зато сильно напоминает косу и очень длинный: занимает около половины длины тела, почти три метра. К тому же акула-лисица использует свой хвост иначе, чем ее сестрица, бегающая по полю.
Обнаружив стаю сардин, устремляется акула-лисица к ней. А подплыв поближе, начинает кружить возле, ударяя по воде своей косой, как кнутом.
Плавает около стаи лисица, круги ее все меньше, а перепуганные сардины оказываются все ближе и ближе друг к другу. И, раскрыв рот, кидается акула в кучу.
Как и рыжехвостая красавица, морская лисица не прочь поохотиться на птиц. Заметит, что они опустились на воду, подплывет к ним. Точный удар хвостом, который действует теперь как цеп, и птица оглушена. Разворачивается морская лисица, добыча во рту.
Хотя каналы, идущие вдоль тела акулы, и называют боковой линией, название не очень точное: цепочки заходят на голову и там ветвятся.
Про боковую линию иногда говорят, что это шестое чувство. А надо бы добавлять: это и седьмое чувство. Потому что боковая линия оснащена еще фантастическими органами. Особенно много их на голове, напоминают они малюсенькие луковички, но представляют собой не что иное, как вольтметры: они измеряют напряжение в электрическом поле.
Любое живое существо – сложная электрическая система, и вокруг человека ли, рыбы ли возникает электрическое поле. Оно меняется при движении, при ранении, даже при дыхании. И акулы пользуются этим.
Морской пес, или иначе – мелкопятнистая кошачья акула, захотев есть, отправляется на охоту. Плывет он у дна и оказывается в том самом месте, где в песок зарылась камбала. От морского пса до камбалы пятнадцать сантиметров, и стрелки вольтметров поднялись. Акула, не мешкая, поворачивается, начинает всасывать песок и выбрасывать его, изо рта. Избавившись от песка, хватает она камбалу.
Вольтметры акул работают отлично, однако иногда владельцы их попадают в малоприятное положение.
Первой в таком положении оказалась акула-домовой. Она плыла у дна на глубине тысяча триста пятьдесят метров, когда органы седьмого чувства сообщили ей: добыча. Акула вонзила в нее зубы, сломала один, но во рту у нее было пусто. Слишком твердой добычей оказался телеграфный кабель, проложенный по дну и тоже создающий вокруг себя электрическое поле.
Придет пора любви – и кто во что горазд. Птицы поют серенады, преподносят своим избранницам подарки. Ля1ушки, жабы, ящерицы и черепахи довольствуются песнями. Звери поют и пляшут, правда, лишь некоторые, большинству же чужды сантименты. Но влюбленные акулы, как и их многие сородичи, живущие на суше, не обходятся без нежностей.
Опустившись на дно и приблизившись к самке, самец кладет ей на спину свою годову, и так они лежат не двигаясь. Но вот почти трехметровые тела зашевелились, самец направился к голове самки и припал пастью к ее жаберной щели. Самка затрепетала, повернулась к нему, и покатились акулы по дну, сплетаясь хвостами.
Другие акулы встречаются в прямо противоположном месте.
Парочка акул-нянек плавает на мелководье рядом, самец чуть позади самки. Время от времени он хватает зубами грудной плавник самки. Но самец меньше самки, зубы у него мельче, и самка каждый раз уходит от него. Тем не менее в конце концов самец ухитряется крепко схватить край ее плавника. И поворачивает он тогда свою избранницу на спину, а сам располагается сверху.
Морской пес ведет себя иначе. Он предпринимает все для того, чтобы заключить самку в объятия. Обнимает он ее весьма оригинально. Морской пес изгибается так, что образуется замкнутый круг: его голова и конец хвоста смыкаются на спине самки. Около двадцати минут длится это объятие. Акулы зачинают детенышей.
Хоть акулы и рыбы, но у самцов есть два совокупительных органа: два птеригоподия, которые образовались из брюшных плавников. Состоят они из хрящей и хрящиков, внутри них находится желобок или трубка, из которых и извергается сперма, когда птеригоподий очутится в теле самки.
Спариваются абсолютно все акулы, у всех акул оплодотворение внутреннее в отличие от множества костистых рыб, которые дают жизнь потомству, не притрагиваясь друг к другу.
Родственники акул – костистые рыбы, чтобы продлить свой род, мечут икру. Акулы поступают аналогично. Но, честно говоря, то, что они выметывают, назвать икринкой язык не поворачивается. Это действительно яйцо. У калифорнийской рогатой акулы длина его десять сантиметров, ширина ровно вдвое меньше. У великанши китовой акулы и яйцо великанское: шестьдесят семь сантиметров в длину, сорок сантиметров в диаметре.
Родственники акул – костистые рыбы – откладывают неимоверное количество икринок: треска – пять миллионов, морской налим – больше двадцати восьми миллионов. А калифорнийская рогатая акула в феврале или в марте расстается со своим одним-единственным яйцом. У обыкновенной кошачьей акулы бывает два яйца. Но иногда появляются на дне и двадцать ее яиц. Другие акулы откладывают шесть, восемь, самое большее – двадцать четыре яйца.
Акульи яйца, хоть и будешь смотреть на них со всех сторон, не увидишь. Они окружены плотной роГОвой оболочкой. У некоторых кошачьих акул капсулы, в которых спрятаны яйца, янтарные. Красивы капсулы и других акул, а похожи они бывают на раковины и даже на кошельки. У кошельков этих от углов отходят усики. И, как усики гороха, прикрепляются они к чему-нибудь надежному. Потом кошельки затвердевают и становятся якорем. А поскольку усики полые, в кошелек поступает вода, которая обеспечивает зародыш кислородом.
Капсулы, которые напоминают спирально закрученные раковины, среди камней и кораллов удерживают прочные ребра их спиралей.
Но на что бы ни были похожи капсулы, все они защищают зародышей от мелких хищников, от паразитов. И вот результат: у костистых рыб почти все икринки погибают, у акул две трети зародышей становятся акулятами.
Еще больше потомков удается оставить акулам, у которых яйца в прозрачных и эластичных капсулах оказываются в «матке». Настает момент, оболочка капсулы лопается, и зародыши, уже свободно лежа в «матке», продолжают расти. Питаются они запасами желточного мешка, с которым каждый соединен пуповиной.
Некоторые довольно скоро начинают сами добывать себе еду: принимаются поедать неоплодотворенные яйца, богатые питательными веществами. А кое-кто без сожаления отправляет в свой живот братьев и сестер ростом поменьше.
Зародыш песчаной акулы, став десятисантиметровым, без труда съедает четырехсантиметровых братьев или сестер. За два-три месяца до рождения он остается один. Теперь его едой становятся только неоплодотворенные яйца. И он перемещается среди пустых капсул, поджидая новую порцию яиц.
Вынашивают детей очень многие и очень разные акулы: плащеносные, морские лисицы, мако, кархародоны, тигровые, морские ангелы, акулы-няньки, акулы-молоты и даже карликовые акулы.
Беременность может длиться девять месяцев, год, без малого два и даже три года.
Кархародоны, мако и сельдевые акулы рожают от двух до пяти детенышей, редко больше. У плащеносной акулы бывает двенадцать детей, у акулы-няньки – двадцать восемь, а у тигровой – восемьдесят два.
Однако хотя все эти акулы носят в своей утробе плод, плоды эти, если можно так выразиться, достаточно самостоятельны: питаются сами по себе. А вот у индийской акулы, у длиннокрылых, тупорылых и синих акул в «матке» образуется своеобразная плацента, и зародыш развивается, получая питательные вещества из крови матери.
Самая многодетная мать среди акул – синяя. Она может родить сто тридцать пять детей, а длина каждого полметра.
Самые большие детеныши у кархародона. Длина их полтора метра, вес же – без малого полтора пуда.
Самые маленькие детеныши, известные на сей день, у глубоководного африканского пилохвоста. Эта сорокасантиметровая акулка вынашивает восемь детенышей длиной около семи сантиметров. Весят они восемь граммов, а их мать – сто двадцать граммов.
Быстро ли растут акулы? Кто как, с акульей точки зрения, а с нашей – медленно. И вот тому подтверждение.
На юго-западном склоне Большой Ньюфаундлендской банки однажды поймали и пометили колючую акулу, длина которой была семьдесят девять сантиметров. Во второй раз в руках людей она оказалась через десять лет в Исландии, близ Рейкьявика. За это время акула выросла на восемь и одну десятую сантиметра.
У более крупных акул дело обстоит несколько лучше. Рост одной сельдевой акулы к восьми годам стал два метра, а к семнадцати годам – два с половиной метра.
Североатлантические и тихоокеанские колючие акулы вырастают на метр только к двадцати-двадцати пяти годам. Рост взрослой тихоокеанской колючей акулы – около полутора метров, живет же она до сорока лет. А сколько лет живут другие акулы? Суповая акула, которую недавно поймали у восточного берега Тасмании, плавала с меткой тридцать четыре года. Метку эту прикрепили к ней, когда ей было семь-восемь лет. И значит, прожила она на свете примерно сорок два года.
Вторую австралийскую суповую акулу, возраст которой определили в двадцать лет, снова извлекли из воды через тридцать три года.
К долгожителям, видимо, можно отнести и китовую акулу. Считается, что эта великанша спосоона проплавать в океане шестьдесят лет.
Возраст большинства акул может достигать тридцати-сорока лет, но обычно он не превышает пятнадцати-двадцати лет. А быстрее всего акулы растут с трех до семи лет.
У грозы морей – акул, как ни странно, враги есть. Для некоторых акул враги – собственные собратья, более крупные и сильные. Едят акул своего и других видов белые, кошачьи, голубые и тигровые акулы. Список, естественно, можно продолжить.
Погибают акулы и во время охоты. Меч-рыба, которую хочет заполучить на обед мако, расставаться со своей жизнью не желает. Поединок заканчивается тем, что на берегу находят мертвую акулу. Тело ее позади жаберных щелей пронзено мечом, длина которого немного меньше полметра.
Меч-рыбы и сами охотятся на акул. Одна из них, в которой было около четырех метров, поймала и съела акулу длиной чуть больше метра.
На мелких акул нападают крупные каменные окуни и груперы, ромбовые, шипохвостые скаты, палтусы и большеглазые тунцы. А акул даже средних размеров, живущих на солидных глубинах, отправляют в свои желудки кашалоты.
Но у безобидных акул-великанов, также, как у белой, тигровой, сельдевой акул, молот-рыбы, есть один-единственный и самый страшный враг – человек.
Что акулы – настоящий клад, люди обнаружили в ту далекую пору, когда начали ловить этих рыб.
Уже две тысячи лет назад на Кубе делали из зубов и позвонков тигровых и серых акул ожерелья. Эскимосы Гренландии мастерили из зубов полярной акулы ножи, коими обрезали своим детям волосы. А индейцы, найдя в земле зубы древних акул, которые и спустя миллионы лет остры, использовали их как бритвы.
Жители островов Эллис прикрепляли зуб акулы к палке и таким скальпелем делали операции. Зубы акул были незаменимы при изготовлении различных видов оружия. Палицы, мечи, кинжалы народов Полинезии, Индонезии, Австралии были усеяны зубами акул.
У народов Юго-Восточной Азии и Полинезии зубы акул были также амулетами. Человек, носивший такой амулет, не сомневался, что зубы «его» акулы будут ему защитой от зубов акул других видов.
И сейчас из акульих зубов делают амулеты и брелки, а из акульих позвонков – трости. Изготовление тростей не занимает много времени: позвонки просто-напросто насаживают на железный стержень. Довольно дорогой сувенир теперь – высушенные челюсти акул.
Издавна рыбаки не выбрасывали и кожу акул. Она не растягивается и дает верный тон при ударе. Поэтому на островах Тихого океана ее использовали при изготовлении барабанов. Эскимосы Гренландии нарезали кожу полярной акулы длинными лентами, соединяли их, и получалась прочная веревка.
Кожа акул шероховатая, зернистая, и японцы покрывали ею рукоятки мечей.
Такие мечи можно было крепко держать в руках. Древнегреческие ремесленники полировали акульей кожей твердые породы деревьев. Моряки в эпоху парусного флота чистили ею палубы. А чтобы весла оыстро не изнашивались там, где они ходят в уключинах, эту их часть оборачивали акульей кожей.
Оноре де Бальзак в «Шагреневой коже» не так уж сильно преувеличил свойства удивительного материала, не поддающегося никаким механическим воздействиям.
Толстый верхний слой акульей кожи представляет собой переплетение прочных волокон, и кожа выдерживает большую нагрузку, оставаясь эластичной. Она не рвется, даже если приложить усилие, равное пятистам килограммам на квадратный сантиметр. Воловья кожа, которая считается в этом отношении наилучшей, выдерживает нагрузку триста килограммов на квадратный сантиметр. Особенно толста и прочна кожа самых крупных акул.
Но шагрень – кожа акул с узором из чешуй-зубов – еще и красива. Острые концы чешуй раньше полировали или стачивали вручную и из такой кожи делали футляры для драгоценностей, для столового серебра, для часов, рамки для фотографий. У Екатерины II был футляр для монокля, обтянутый акульей кожей. Из шагрени делали переплеты для дорогих книг.
Несколько десятилетий назад был найден способ удаления чешуй с акульей кожи не вручную. И стало возможно делать из нее то, что и из обычной натуральной кожи. Шагрень начала также соперничать с другими «экзотическими» кожами: крокодильей, змеиной. Ремни, бумажники, ремешки для часов изготавливают теперь из шагрени. Из нее выходят прекрасные мужские туфли и очень прочные носки детских ботинок, которым, как известно, больше всего достается от хозяев этой обуви.
Однако на коже некоторых мелких акул чешуи оставляют, но полируют. И делают из нее ночные туфли. Такой кожей начесывают ворс на фетре, а в Италии шлифуют мрамор.
От берега отчаливает шняка – «особливого рода» длинная лодка. Как писал в своем отчете в 1862 году начальник экспедиции для исследования рыбных и звериных промыслов на Белом море и в Ледовитом океане, который не посчитал нужным поставить свою фамилию на этом отчете, «шняки никак нельзя назвать хорошими морскими судами – они и медленны на ходу и тяжелы на веслах, а главное – дурно выносят волнение океана». Однако именно на таких вот не очень надежных лодках русские поморы исстари ловили акул.
«Акулья снасть состоит из большого крючка, вертящегося на гайке, прикрепленной к железной цепи длиною в сажень или в полторы, дабы акула, попав на крючок, не могла ни перекрутить, ни перекусить снасти… – пишет все тот же начальник экспедиции. – На некотором расстоянии от крючка к цепи прикреплялась на отдельной веревке чугунная гиря, так что когда снасть опущена, то гиря лежит на дне, а крючок висит в некотором расстоянии от нее».
Ловили акул в любое время года. «Летом, во время светлых полярных ночей, акулы держатся далеко от берега на большой глубине, и на промысел их отправляются обыкновенно на шлюпках верст за сто или за двести от берега… В некоторые годы, в особливо холодные зимы ловят акул и со льда в Кольской губе».
Поймав акулу, ее убивали деревянной колотушкой, обитой железом, вынимали из нее печень, а саму рыбу бросали в море. «Из рослой акулы добывали от двух до восьми и более пудов печени». Только за один год, 1862, и только в Кольской губе отважные поморы добыли пять тысяч пудов акульей печени. А «кольский колонист Сулль» получил на Мурмане прозвище «акулья смерть».
Всю свою добычу рыбаки отвозили на тех же шняках в Норвегию. Зарабатывали они большие деньги: акулья печень высоко ценилась прежде всего за жир, напоминающий тресковый.
Люди очень давно знали, что жир из акульей печени полезен. Не только старик Хемингуэя пил его. Рыбаки считают, что им нужно натирать суставы при ревматизме, что он заживляет порезы и ожоги, помогает избавиться от кашля.
На побережье Черного моря жиром из печени катрана лечили туберкулез, малокровие и болезни желудка. Жители островов и побережий Индийского океана, чтобы чувствовать себя хорошо, заправляли акульим жиром салаты.
Во время второй мировой войны в Америке открыли, что в акульей печени очень много витамина А: в печени суповой акулы его оказалось в десять раз больше, чем в печени катрана, и в сто раз больше, чем в печени трески. Поскольку промысел трески, из печени которой получали витамин А для медицинских целей, упал, за тонну печени акул стали платить такие деньги, что печень назвали «серым золотом». Началась «золотая лихорадка», суповых акул истребляли повсюду. Но к 1950 году лихорадке пришел конец: витамин А получили искусственным путем.
В печени акул есть не только витамин А, в ней много и других витаминов. Больше того, у акул не удалось обнаружить и вызвать искусственным путем ни одного ракового заоолевания, возникновение которых связывают с дефектами имунной системы. Эта система у них совершенна. Акулы с огромными ранами на теле не погибают. Все раны у них великолепно заживают.
В конце восьмидесятых годов фармацевтические фирмы Англии, Японии, США и других стран стали выпускать препараты для лечения онкологических заболеваний, получаемые из жира печени акул. Позже из печени акул-молотов, латинское название которых сфирна, было создано лекарство «сфирноен» для лечения злокачественных опухолей. А в Китае появился препарат, хорошо помогающий больным раком крови и матки. Получен он был из поджелудочной железы глубоководной акулы.
Исследования продолжаются. Ученые надеются, что изучение разных органов акул приведет к созданию новых высокоэффективных средств для лечения ожогов, кожных заболеваний, а также не только различных форм рака, но и СПИДа.
Среди многих чудодейственных веществ в печени акул есть и сквален. Его уже давно используют фармацевты и парфюмеры. Косметические изделия, в которые добавляют это вещество, долго хранятся, приятно пахнут и обладают лечебными свойствами.
У жителей Кении до сих пор акулий жир идет на выделку кож и обработку дерева для одномачтовых судов. Нужен он и при промышленной выделке кож, а кроме того – при закалке стали, при производстве маргарина, при изготовлении мыла, для разведения масляных красок и как высокосортный смазочный материал.
«Не подлежит, конечно, сомнению, что акулы нападают на людей и пожирают их, но все же подобные несчастные случаи не происходят так часто, как можно было бы это вывести из пущенных в обращение анекдотов», – писал в прошлом столетии Брем, которого многие наши зоологи считают, мягко говоря, большим фантазером. Однако фантазии Брема подтверждает современная статистика. За год во всем свете погибает пятнадцать-двадцать человек, подвергшихся нападению акул, причем некоторые из них могли бы остаться в живых, если бы им вовремя была оказана медицинская помощь.
Вовсе не безобидные животные, однако и не людоеды, пчелы и осы, защищая себя или свой дом, вонзают жало в людей, и лишь в США каждый год от их укусов уходят в мир иной как минимум семнадцать человек.
Почти каждый день нам сообщают, сколько человек погибло в Москве в результате автокатастроф. На дорогах стран мира каждый год умирают, иногда в ужасных мучениях, сотни тысяч людей. Тем не менее автомобили ни у кого не вызывают ни ненависти, ни страха.
Но поскольку эти чувства люди продолжают испытывать к акулам, ведется поиск эффективных средств защиты от зловещих рыб. Поиск этот начался столетия назад, но по сей день нет ни одного действенного средства. Потому что по сей день никто не смог ответить на очень важный вопрос: «Почему акула нападает на человека?»
«Потому что голодна», – такой ответ до недавнего времени считался единственной причиной. Действительно, акулы нападают на людей по этой причине. Однако, как выяснилось, в оольшинстве случаев человек не интересует акул в качестве нового блюда в их меню. Очень часто акулы используют свои острые как бритва зубы таким способом и при таких обстоятельствах, которые совершенно не связаны с утолением голода.
Первое доказательство. Неподалеку от североамериканского курорта ПалмБич метрах в десяти от берега на десятилетнего мальчика, который плавал в маске и ластах, напала акула. Когда мальчика доставили на берег, на обоих его ластах обнаружили серповидные следы акульих зуоов. Но только на одной стороне ласт.
Раны мальчика на ногах и правой руке оказались серьезными, как сказал врач, «зашивали их тысячью стежков». Однако от тела мальчика не было откушено ни кусочка. Все раны были в виде глубоких разрезов.
Разрезы можно увидеть нередко и на пойманных акулах. Раны эти – результат выяснения отношений, закончившихся стычкой акул.
Как оказалось, такие раны возникают, когда акулы, открыв рот, действуют только одной челюстью.
Второе доказательство. Принято считать, что кровь в воде привлекает и возбуждает голодных акул, особенно если предполагаемая добыча дергается. Но почему тогда три четверти пострадавших получают только один или два удара, после чего акулы уплывают, бросая жертву, кровоточащую, часто в состоянии истерии? Почему акулы, нанося даже многократные удары, уплывают, хотя тот, кто подвергся нападению, совершает действия, которые считаются привлекательными для голодных хищних? Может, человек показался акуле невкусным? А может, акулу так легко отпугнуть?
Далее. Известно немало случаев, когда акулы нападают на суда.
Очень сердитая гигантская акула соблазнилась как-то даже огромным пароходом. Совершенно очевидно, что она не хотела съесть судно. Эта акула питается планктоном, и пароход совсем не в ее вкусе.
И все же акулы своими настойчивыми и ожесточенными атаками наносят серьезный ущерб достаточно крупным судам. И если не голод движет ими, то что? Может, акулы принимают суда за живых существ?
При появлении человека или при приближении его к акулам они начинают вести себя довольно странно: грудные плавники опускают гораздо ниже обычного и плывут, покачивая головой из стороны в сторону. Вдобавок плывут они сгорбившись, как и кошки, угрожая друг другу, они выгибают спину. А хвост их в такие моменты двигается намного быстрее, чем обычно, пасть же приоткрывается. Особенно сильно акулы «раскачиваются», когда пути для отступления ограничены или когда ныряльщики настроены по отношению к ним агрессивно.
Может, ведя себя подобным образом, акулы дают понять людям, что лучше им удалиться, что действия людей вынуждают их защищаться?
Судя по всему, акулы проявляют агрессивность, наносят удары только одной челюстью, или когда человек вторгается в акватории, принадлежащие им, или когда человек не соблюдает минимальную дистанцию, приближается к акулам слишком близко, или когда человек является нежеланным свидетелем их брачной жизни. Правильны ли эти предположения, выяснится, лишь если удастся проанализировать события с точки зрения акулы.
Тридцать лет назад в Лондоне была опубликована книга «Тени в море», авторы которой – Гарольд Мак-Кормик, Том Ален и Уильям Янг – писали, что пока акулы во многом загадка. Однако и сейчас поведение их, жизнь их в неменьшей степени тайна. Кто нападает на людей: самцы или самки? Ответа нет. Вряд ли есть смысл перечислять, что еще неизвестно об акулах, если до сих пор никто не знает, сколько же всего видов их существует, где обитают они.
А меж тем за прошедшие тридцать лет ситуация изменилась. Тридцать лет назад авторы книги «Тени в море» писали: «Моря и океаны кишат акулами». Увы, уже не кишат.
Акул ловят практически везде, где они живут, но в основном – в Тихом и в Атлантическом океанах и вдвое меньше – в Индийском океане. Ежегодно добывают сотни тысяч тонн акул, что составляет приблизительно шесть процентов от всех существующих. Цифра вроде бы маленькая, однако это величина, близкая к максимальной, если учесть, что акулы поздно становятся взрослыми, долго вынашивают детенышей и оставляют немного потомков.
К тому же, кроме промысла акул, кстати, нерегулируемого, огромное множество этих рыб убивают и выбрасывают за борт, когда они оказываются в сетях вместе с другими рыбами. Немало акул, чаще всего безобидных, уничтожают рыбаки и подводные охотники лишь за то, что они акулы. Большое количество этих рыб гибнет в гигантских сетях, длина которых бывает даже семьдесят километров, а высота около двадцати метров. Такие сети устанавливают в океанах, а в прибрежных водах рыболовы-любители в погоне за дешевой рекламой и сомнительными рекордами истребляют крупных безопасных акул.
В довершение этого в последние десятилетия воды морей и океанов загрязняются бытовыми и промышленными стоками. Время от времени терпят катастрофы танкеры, перевозящие нефть, и она, растекаясь, образует смертоносную пленку на огромных пространствах. Акулы, как и киты и дельфины, тоже начали выбрасываться на берега.
Если бы Хемингуэй был жив сейчас, он бы не написал свою повесть. Теперь кубинские рыбаки, чтобы поймать акул, уходят за двести-триста километров от Гаваны. Сходная ситуация складывается в других регионах мира. И уже дело дошло до того, что в 1991 году в Сиднее работал Симпозиум по сохранению акул.
В наши дни волков почти во всех странах можно увидеть только в зоопарках. Неужели и акулы скоро будут плавать только в океанариумах? Меж тем без них, как и без волков, наступит кризис в природе, потому что они, как и волки, уничтожают в первую очередь больных и ослабленных животных, животных с отклонениями в поведении. Потому что они поддерживают на оптимальном уровне численность многих морских животных.
(c) Знак Вопроса N 2/95
